This material is available in other languages: en
Юридическая команда
20 ИЮНЯ 2024
Юристы «Мемориала» выиграли в ЕСПЧ дело о доступе к советским архивам
20 ИЮНЯ 2024
Суд признал, что российские власти нарушили статью о свободе выражения мнений
Photo: Lena Balakireva
Table of Contents
- Дело Сергея Прудовского
- Дело Международного Мемориала
- Постановление ЕСПЧ
- 1. Частная жизнь умершего человека не продолжается после смерти
- 2. Историки и правозащитники не стремились разоблачать интимные аспекты частной жизни преступников
- 3. Доступ к архивным материалам не мог причинить какой-либо ущерб гостайне или авторитету судебной власти
- 4. Ограничения в доступе к архивам не преследовали законную цель
18 июня Европейский суд по правам человека вынес постановление «Супрун и другие против России». В него вошли несколько дел об ограничении доступа к архивной информации, касающейся советских политических репрессий. ЕСПЧ постановил, что российские власти нарушили статью 10 о свободе выражения мнения Европейской конвенции по правам человека.
Среди дел постановления — дела «Прудовский против России» и «Международный Мемориал против России». Жалобу в ЕСПЧ по этим делам подали юристки Центра «Мемориал», а также адвокат, сотрудничавшая с ПЦ «Мемориал» и Международным Мемориалом.
Дело Сергея Прудовского
Историк Сергей Прудовский, фотография с сайта Грани.ру
Сергей Прудовский — историк, специализирующийся на изучении советских политических репрессий. Он опубликовал несколько книг, в том числе книгу, в которой подробно описывается содержание его деда в ГУЛАГе.
Прудовский, в частности, исследовал «национальные операции» НКВД — серию массовых репрессивных кампаний, направленных против иностранных граждан и определенных этнических групп внутри СССР, а также против этнических русских, проживающих за рубежом.
В период одной из таких кампаний, «харбинской» операции, направленной против бывших служащих Китайско-Восточной железной дороги и реэмигрантов из Китая, было вынесено 19 312 смертных приговоров и 10 669 других наказаний.
Среди этих жертв была Татьяна Кулик. Её приговорили к смертной казни как японского шпиона и на следующий день казнили. Прудовский хотел включить её историю в свою будущую книгу о «харбинской» операции. В 2018 году историк обратился в ФСБ по Москве с просьбой предоставить доступ к материалам дела Кулик.
Прудовскому предоставили доступ только к копиям документов, в которых были отредактированы должности, имена и подписи сотрудников НКВД и прокуроров, участвовавших в деле Татьяны Кулик. ФСБ обосновала это ссылкой на заключение Межведомственной комиссии по защите государственной тайны, которая продлила срок конфиденциальности некоторых сведений 1917-1991 годов на тридцать лет, до 2044 года.
Прудовский оспорил отказ ФСБ предоставить неотредактированную информацию, утверждая, что такая информация не составляет государственной тайны, поскольку материалы, касающиеся нарушений прав человека со стороны государственных органов и должностных лиц, не могут быть засекречены.
4 июня 2020 года Мосгорсуд отклонил жалобу историка и заявил, что информация о сотрудниках НКВД и прокуратуры СССР раскрывает личности сотрудников контрразведки, что является государственной тайной. Последующие суды засилили первоначальное решение.
Также Прудовский запрашивал в Центральном архиве ФСБ цветные копии 15 страниц архивных документов для своей книги. Его интересовали, в частности, записи о передаче пленных и отчеты о казнях. Центральный архив отклонил эту просьбу и разрешил только просмотр документов в читальном зале.
Историк оспорил этот отказ в Хорошевском районном суде Москвы, однако 7 июня 2020 года суд отклонил жалобу. Суд постановил, что право на получение бесплатных экземпляров имеют только реабилитированные лица и их родственники. Последующие суды подтвердили это решение.
В декабре 2019 года Прудовский запросил доступ к архивным уголовным делам бывших сотрудников НКВД и опять получил отказ. Историк снова обратился в суд, однако 20 июля 2020 года Хорошевский районный суд, как и последующие суды, оставил решение ФСБ в силе.
Дело Международного Мемориала
В декабре 2019 года Международный Мемориал подал запрос в ФСБ Карелии о доступе к протоколам «тройки» НКВД с просьбой либо самостоятельно сфотографировать эти документы, либо получить копии за определенную плату. Мемориал в то время занимался созданием документального проекта о политических репрессиях в Республике Карелия в 1937-38 годах.
В ФСБ отказали Мемориалу, заявив, что по закону копии документов можно получить только в двух случаях: бесплатно для реабилитированных лиц и их родственников и в целях, связанных с социальной защитой. Международному Мемориалу разрешили просматривать только оригинальные документы.
Международный Мемориал подал жалобу в Петрозаводский городской суд Карелии. Правозащитники утверждали, что запрет на копирование неоправданно обременяет их исследования. 17 июня 2020 года суд признал отказ ФСБ законным. Последующие суды подтвердили решение.
В июле 2019 года исследователи Научно-информационного центра «Мемориал» совместно с Международным Мемориалом запросили в Генпрокуратуре информацию об 11 бывших прокуроров, входивших в «тройки» НКВД. Генпрокуратура отклонила запрос, ссылаясь на Закон о персональных данных.
Международный Мемориал обжаловал отказ в Тверском районном суде Москвы. Правозащитники утверждали, что запрошенная информация касалась не личной жизни, а служебных обязанностей прокуроров. Мемориал также указал, что ограничение доступа к информации об этих прокурорах нарушает право свободно получать и распространять информацию о лицах, причастных к политическим репрессиям в СССР.
24 июля 2020 года суд отклонил жалобу на том основании, что архивные материалы в отношении прокуроров содержат подробности их частной жизни. Суд также заявил, что существенного общественного интереса в раскрытии информации о прокурорах не было, поскольку их членство в незаконном внесудебном органе не было убедительным доказательством преступлений против правосудия. Последующие суды подтвердили это решение.
Постановление ЕСПЧ
В своём постановлении Европейский суд признал, что отказы Международному Мемориалу и исследователю Сергею Прудовскому были «вмешательством» в права этих лиц. Относительно существа отказов, ЕСПЧ пришел к следующим выводам:
1. Частная жизнь умершего человека не продолжается после смерти
Лица, о которых запрашивали архивную информацию, вели профессиональную деятельность в 1930-х и 1940-х годах и к моменту запроса уже скончались. Следовательно, доступ к информации об умерших офицерах НКВД или прокурорах сталинской эпохи не мог посягать на их частную жизнь. Однако российские суды не придали значения этому фактору.
2. Историки и правозащитники не стремились разоблачать интимные аспекты частной жизни преступников
Статья 8 о праве на уважение частной и семейной жизни Конвенции может быть использована для защиты чувств потомков, гарантируя, что к их умершим предкам относятся с уважением. Однако заявители не стремились разоблачать интимные аспекты частной жизни преступников или жертв политических репрессий. И Сергей Прудовский, и Международный Мемориал хотели получить доступ к данным, которые относились к общественной или профессиональной, а не к личной жизни участников — основные биографические элементы, записи о трудоустройстве и подробности внесудебных разбирательств. В этом смысле профессиональная деятельность бывших чиновников не может считаться частной жизнью.
3. Доступ к архивным материалам не мог причинить какой-либо ущерб гостайне или авторитету судебной власти
ЕСПЧ указывает: кажется невероятным тот факт, что раскрытие имён, званий и должностей лиц, причастных к фабрикации уголовных дел при прежнем режиме более 80 лет назад, могло подорвать современную национальную безопасность.
В конце 1980-х годов власти объявили деятельность НКВД и его внесудебных органов неконституционными и признали свою ответственность за массовые нарушения прав человека во время Большого террора. Таким образом, не было «острой социальной необходимости» сохранять тайну квазисудебного процесса почти 90-летней давности.
Европейский суд отмечает, что исследования историка и правозащитников были сосредоточены на санкционированных государством нарушениях прав человека, включая этнические депортации и казни, которые имели массовый характер в 1930-е и 1940-е годы.
Стремление к исторической правде представляет собой фундаментальный аспект свободы выражения мнений, требующий высокого уровня защиты, резюмирует Суд. Вмешательство в исторические исследования по этому вопросу неизбежно создает впечатление, что целью было обеспечить иммунитет лицам, ответственным за серьезные нарушения прав человека.
4. Ограничения в доступе к архивам не преследовали законную цель
Архивы и российские суды обосновали отказы тем, что законодательство прямо не разрешает предоставление копий кому-либо, кроме реабилитированных лиц и их потомков, и не предусматривает права самостоятельно изготавливать копии.
В контексте доступа к информации ранее ЕСПЧ уже указывал, что согласно статье о свободе выражения мнения (ст. 10 Конвенции), закон не может допускать произвольных ограничений, которые могут стать формой косвенной цензуры. Хотя в получении копий архивных документов может быть отказано при определенных обстоятельствах, простой ссылки на пробел в законодательстве недостаточно для оправдания вмешательства в право на свободу выражения мнения.
ЕСПЧ отмечает, что документы были доступны для просмотра, и ограничение не было необходимым для эффективной работы архивов. Помимо того, что выписки вручную из документов отнимали у историка и правозащитников много времени, они не помогли заявителям повысить надежность их работы в глазах общественности в той же степени, что и копии оригинальных документов. Это ограничило доступ широких слоев общественности к этой информации и подорвало возможность публичного обсуждения социально значимого вопроса.
ЕСПЧ постановил, что в отношении заявителей российские власти нарушили статью о свободе выражения мнения (ст. 10 Конвенции). Сергею Прудовскому и Международному Мемориалу Суд присудил компенсацию в размере 7500 евро каждому.
Share on social networks
