Юридическая команда
27 АВГ. 2024
Без доступа к правосудию: правозащитники обратились в Комитет ООН по правам ребенка
27 АВГ. 2024
Оглавление
- Барьеры, препятствующие доступу детей к правосудию в контексте традиционных вредных практик
- Доступ к правосудию для детей, принадлежащих к уязвимым группам
- Доступ к правосудию и эффективным средствам правовой защиты для детей, перемещенных в ходе вооруженного конфликта
- Доступ к информации как необходимое условие эффективного доступа к средствам правовой защиты
- Неэффективность национальных институтов в обеспечении доступа детей к правосудию и юридическому представительству
23 августа Центр защиты прав человека «Мемориал», Антидискриминационный центр «Мемориал» и ОВД-Инфо направили обращение в Комитет ООН по правам ребенка.
Ранее Комитет объявил сбор информации о проблемах с доступом к правосудию у детей. На основе полученной информации Комитет выпустит general comment — документ, интерпретирующий Конвенцию по правам ребенка и предусматривающий рекомендации для стран по этому вопросу.
Комитет ООН по правам ребенка следит за тем, чтобы государства-участники соблюдали Конвенцию о правах ребенка. В рамках этой работы Комитет принимает замечания общего порядка (general comments) по различным вопросам, которые касаются прав детей. По сути, в этих документах Комитет объясняет странам, как интерпретировать и выполнять обязательства, закрепленные в Конвенции. Россия является участницей Конвенции с 1990 года, а значит должна выполнять эти обязательства.
В своем обращении Центр «Мемориал», АДЦ «Мемориал» и ОВД-Инфо, опираясь на ситуацию в России, указали, в каких случаях дети в России не могут получить доступ к правосудию. Юристы также дали рекомендации по решению этих проблем.
Виолетта Фицнер
юристка Центра «Мемориал»
«В нашем обращении Комитету мы рассказали, на примере России, с какими трудностями сталкиваются дети при попытке защитить свои права. Например, в силу возраста и своей уязвимости, дети часто оказываются лишенными доступа к правосудию — особенно когда родители и другие законные представители не защищают их интересы, а наоборот вовлекаются в преступления или правонарушения против своих детей.
Россия — хороший пример такой плохой практики. Это, конечно, иронично, что в стране, где процветает государственная пропаганда „традиционных ценностей“, дети остаются совсем незащищенными».
Россия — хороший пример такой плохой практики. Это, конечно, иронично, что в стране, где процветает государственная пропаганда „традиционных ценностей“, дети остаются совсем незащищенными».
В материале — перевод обращения правозащитников в Комитет ООН.
Барьеры, препятствующие доступу детей к правосудию в контексте традиционных вредных практик
Дети сталкиваются со значительными трудностями в доступе к правосудию, когда преступления против них четко не определены в национальном законодательстве, а охватываются общими законами, которые не учитывают возраст и пол ребенка. Из-за этого пробела дети лишены эффективных средств правовой защиты.
Во многих странах девочки не имеют эффективных средств правовой защиты в контексте традиционных вредных практик, включая калечащие операции на женских половых органах (КЖПО). В частности, Уголовный кодекс России не предусматривает уголовной ответственности за КЖПО. В таких случаях власти опираются на общие положения, такие как ст. 115 (легкий вред здоровью), 112 (вред здоровью средней тяжести) и 111 (тяжкий вред здоровью) УК. Однако только статьи 115 и 112 предусматривают, что причинение вреда несовершеннолетнему является отягчающим обстоятельством. В единственном деле, дошедшем до суда, врач, сделавшая девочке калечащую операцию, была обвинена по ст. 111 УК и отделалась незначительным штрафом. Более того, несмотря на то, что врач была признана виновной, срок давности по этой статье составляет 2 года, который истек к концу судебного разбирательства, а врач была освобождена от ответственности.
Традиционные обычаи, существующие в разных странах, сами по себе могут стать препятствием для доступа детей к правосудию, поскольку они одобряют и нормализуют такие вредные практики, как КЖПО, ранние принудительные браки (обычно религиозные, не требующие государственной регистрации) и традиционная практика отъема детей у матери после развода или смерти мужа на том основании, что «дети принадлежат к клану отца». В таких случаях мнение детей не учитывается, а их наилучшие интересы не соблюдаются.
Такие дела редко доходят до суда, потому что эти вредные практики часто совершаются с согласия родителей. Дети могут не сообщать о таких преступлениях, чтобы избежать последствий для семьи, или потому, что не осознают их преступность. Даже если они сообщают, короткий срок давности часто препятствует правосудию. Если дело все же доходит до суда, на судебные решения могут влиять традиционные обычаи, и чиновники могут не решаться исполнять решения, противоречащие этим обычаям.
Отсутствие сильного законодательства, защищающего детей от конкретных вредных практик, в сочетании с обычаями, нормализующими их, значительно затрудняет доступ детей к правосудию, особенно когда в этом замешаны родители или опекуны.
Рекомендации:
- Законодательство государств должно предусматривать ответственность за конкретные преступления против детей, в отличие от использования общих статей, которые не учитывают уязвимое положение ребенка;
- Все традиционные практики и обычаи, наносящие вред детям, должны быть запрещены, а виновные должны привлекаться к ответственности, включая родителей и других родственников;
- Государства должны предотвращать принятие судами и другими государственными органами решений, основанных на традиционных практиках и дискриминационных обычаях, которые нарушают права детей;
- Сроки давности по преступлениям против детей должны быть либо отменены, либо значительно увеличены и начинать течь с момента совершеннолетия ребенка;
- Государства должны обеспечить возможность детям всех возрастов самостоятельно или с помощью взрослых обращаться в органы власти, когда их права нарушаются родителями или другими законными представителями. Третьи стороны, ставшие свидетелями таких нарушений, включая НКО и другие независимые органы, должны иметь возможность сообщать о них и представлять детей в суде;
- Государства должны обеспечить проведение в школах и других учреждениях для детей специальных занятий, предоставляющих информацию о правовых и других механизмах, доступных для защиты прав детей.
Доступ к правосудию для детей, принадлежащих к уязвимым группам
Существует общая проблема доступа к правосудию для детей, которые не могут самостоятельно представлять себя в судах (во многих странах это все дети до 18 лет, в некоторых — до 16 или даже 14 лет). Этих детей могут представлять только их родители (законные представители) или государство (действующее в интересах ребенка).
Однако уязвимые группы, семьи мигрантов, лица без гражданства и меньшинства зачастую не могут защитить права своих детей. Они либо не могут обратиться в суд (например, если у них нет документов), либо слишком зависимы от государства, чтобы противостоять ему в суде. Например, цыганские семьи, заявляющие о дискриминации их детей в государственных школах, могут оказаться под угрозой потери своего жилья из-за принудительного выселения властями. Такие семьи часто вынуждены отказываться от судебного разбирательства, предпочитая сохранить свое жилье вместо того, чтобы обеспечить образование своим детям. Между тем государство не защищает детей в случаях, когда права ребенка нарушаются самим государством. Это часто касается детей-мигрантов, детей представителей меньшинств, детей с особыми потребностями, детей, находящихся в государственных учреждениях и других.
Рекомендация:
- Государства должны предоставить детям, уязвимым к дискриминации, возможность получить доступ к правосудию при поддержке правозащитников, НКО и независимых юристов без непосредственного участия их родителей.
Доступ к правосудию и эффективным средствам правовой защиты для детей, перемещенных в ходе вооруженного конфликта
Во время войн детей часто перемещают из зон боевых действий и оккупированных территорий, в том числе на территорию оккупирующего государства. Дети, их родственники и страна происхождения сталкиваются с политическими, логистическими, финансовыми препятствиями и трудностями в области безопасности, связанными с возвращением детей. Дети часто не имеют эффективных механизмов обжалования долгосрочного перемещения и защиты своих прав во время краткосрочного перемещения.
Например, после начала полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году и последующей оккупации Россией частей украинской территории, многие украинские дети были перемещены с оккупированных территорий в Россию. Некоторые из этих детей были позже возвращены домой родителями с условием, что они должны приехать в Россию. Однако у некоторых детей не было родителей, которые могли бы приехать в Россию из-за войны или логистических и финансовых трудностей.
В 2023 году украинское правительство предоставило право на юридическое представительство другим родственникам (бабушкам, дедушкам, старшим братьям и сестрам и т. д.) детей, перевезенных в Россию. Эти родственники также должны были приехать в Россию для возвращения перемещенных детей.
Этот пример представляет собой возможное решение проблемы юридического представительства перемещенных детей. Однако проблема все равно может возникнуть, если страна происхождения предоставляет эти права на юридическое представительство, но правительство страны, где находится ребенок, не признает эти права.
Украинские дети, не имевшие родственников, которые могли бы приехать в Россию, насильно помещались в российские семьи или детские дома, где их воспитывали как российских граждан и «патриотов». Эти дети не имели эффективных средств правовой защиты, включая отсутствие возможности обратиться в суд с жалобой на такую практику.
Рекомендации:
- Государства должны информировать детей, перемещенных с оккупированных территорий, об их праве на сохранение гражданства по рождению и на получение образования на родном языке, а также о механизмах защиты их прав на национальном уровне;
- Государства должны защищать детей, перемещенных с оккупированных территорий, от политической пропаганды о государстве их происхождения и предоставлять им эффективные средства защиты, чтобы оспорить ее;
- Государства должны учитывать мнение детей по вопросу их гражданства, идентичности и возвращения на родину при рассмотрении их дел в национальных институциях;
- Государства должны создать механизм возвращения детей их родителям без физического присутствия родителей во время рассмотрения дела в оккупирующем государстве;
- Государства должны признавать в качестве представителей ребенка в национальных судах и учреждениях не только его родителей, но и других родственников и законных представителей из государства рождения;
- Государства должны способствовать заключению двусторонних соглашений между странами, регулирующих статус детей в трансграничной ситуации, права законных представителей, доступ к правосудию и обмен информацией, касающейся этих детей. В некоторых случаях права ребенка может представлять страна происхождения;
- Государства должны информировать государство происхождения ребенка о перемещении и принимать во внимание мнение этого государства о возвращении ребенка при рассмотрении дела в национальных учреждениях. Это правило должно применяться во время вооруженного конфликта и других военных беспорядков.
Доступ к информации как необходимое условие эффективного доступа к средствам правовой защиты
Доступ к информации является основой для эффективного использования детьми своих прав и доступа к средствам правовой защиты. Когда детям отказывают в доступе к важной информации, это может привести к отказу в правосудии. Это особенно критично в тех случаях, когда государства вводят абсолютные запреты на определенные виды информации, например, связанные с медицинскими процедурами — трансгендерным переходом — или так называемой «пропагандой ЛГБТК+ для детей». Такие ограничения не только препятствуют пониманию детьми своих прав, но и лишают их доступа к медицинской, психологической и юридической поддержке, в которой они могут нуждаться.
Один из самых ярких примеров — поправки к российскому закону «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», направленные против «отрицания традиционных семейных ценностей у несовершеннолетних». Этот закон был принят под предлогом защиты детей от вредной информации и пропаганды ЛГБТК+ в 2013 году, но с тех пор превратился в запрет на любое не негативное освещение проблем ЛГБТК+. В 2022 году законопроект расширил закон о гей-пропаганде, распространив его на любую возрастную группу, и добавил к запрещенным категориям материалы, вызывающие у несовершеннолетних «желание сменить свой пол». Это наглядно показывает, как общие запреты на информацию для детей могут быть первым шагом к более широкой цензуре, и часто мотивируются не защитой детей, а дискриминационными установками.
Эти законы вносят существенную неопределенность в вопрос о том, как можно обращаться к несовершеннолетним по вопросам сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Молодежь ЛГБТК+ является особенно уязвимой группой с точки зрения психического здоровья и риска самоубийств, а законы, запрещающие «пропаганду», существенно ограничивают возможности решения и предотвращения этих проблем. Эти законы не только ограничивают доступ детей к информации об их сексуальной ориентации или гендерной идентичности, но и ограничивают их доступ к психологической помощи, медицинским и юридическим консультациям. Следовательно, дети не могут быть эффективно проинформированы о проблемах, связанных с ЛГБТК+ в медицинском или юридическом контексте, и не могут эффективно противостоять отсутствию медицинской и психологической поддержки.
Эти законы препятствуют созданию специальных средств правовой защиты для молодежи в образовательных учреждениях и подвергают опасности НКО и специалистов, работающих с ЛГБТК+ молодежью, которая и так уязвима. Поскольку правонарушители часто являются их законными представителями, ЛГБТК+ детям может быть трудно получить доступ к поддержке, особенно если информация, касающаяся их сексуальной ориентации или гендерной идентичности, ограничена. Такие запреты препятствуют доступу к необходимой помощи и ограничивают возможности детей защищать себя в суде.
Российский закон о «пропаганде» послужил катализатором для принятия нескольких удивительно похожих законов по всему миру — например, в Кыргызстане, Грузии. Вредные российские практики нашли отражение и в законодательстве стран ЕС: в 2021 году аналогичный закон был принят в Венгрии, а в августе 2024 года похожий закон был принят парламентом Болгарии и одобрен президентом страны.
Рекомендации:
- Государствам следует рассмотреть возможность создания комиссий или консультативных органов для тщательной оценки того, как запреты и ограничения на определенную информацию могут повлиять на детей и не навредят ли они им. В состав этих органов должны входить работники образования, психологи и врачи, а не государственные чиновники. Эти органы должны обеспечивать получение детьми соответствующей возрасту информации, особенно в отношении медицинских процедур, связанных с трансгендерным переходом, и психологической поддержки;
- Государства должны воздерживаться от абсолютных запретов на распространение информации среди детей, особенно в областях, касающихся здоровья, личности и благополучия. Обеспечивая получение детьми необходимой им информации в форме, соответствующей их возрасту и обстоятельствам, дети могут получить эффективный доступ к имеющимся средствам правовой защиты, включая судебные.
Неэффективность национальных институтов в обеспечении доступа детей к правосудию и юридическому представительству
Во многих странах существуют различные национальные институты по защите прав детей, но отсутствие независимости из-за финансирования и процедуры назначения, а также реальной возможности влиять на решения властей делает их неэффективными в обеспечении доступа детей к средствам правовой защиты.
Например, в России существует два основных института защиты прав детей: федеральный и региональные детские омбудсмены, поддерживаемые административным аппаратом. Федеральный омбудсмен назначается президентом, а региональные — местными законодательными органами. Все они финансируются государством. Эти аффилированные с правительством чиновники часто не справляются с работой по сравнению с независимыми НКО, которые, будучи более связанными с местными сообществами, предлагают более адресную и эффективную помощь. Перегруженные бумажной работой и не обладающие специальными навыками, омбудсмены не могут работать непосредственно с детьми. В настоящее время в России не существует прямого механизма, позволяющего детям подавать жалобы, получать юридические консультации или судебное представительство через омбудсмена.
В 2022 году был создан Федеральный детский общественный совет (ФДОС) как консультативный орган при федеральном уполномоченном по правам ребенка, призванный привлекать детей к принятию решений по вопросам, затрагивающим их интересы. В состав федерального ФДОС входят председатели региональных ФДОС в возрасте от 14 до 20 лет, которые участвуют в его работе на добровольной основе. Кандидатуры предлагаются региональными омбудсменами. Однако деятельность ФДОС несколько непрозрачна: хотя каждый из них ведет свою деятельность в социальных сетях, у них нет ни веб-сайтов, ни публичных отчетов об их деятельности. Эти структуры не предназначены для сбора информации, рассмотрения жалоб или представления интересов детей в суде.
В соответствии с российским законодательством в каждом регионе действуют комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав — коллегиальные органы, создаваемые высшими исполнительными органами власти на местах. Эти комиссии призваны осуществлять профилактику безнадзорности, беспризорности, правонарушений и антиобщественного поведения несовершеннолетних, защищать права детей. Однако на практике они функционируют скорее как государственные органы, заменяющие суды для несовершеннолетних, совершивших правонарушения (так как несовершеннолетние не могут быть судимы обычными судами). Из-за недостатка сотрудников и отсутствия специальной подготовки в таких областях, как психология, педагогика и криминология, комиссиям сложно проводить индивидуальную профилактическую работу с подростками и несовершеннолетними правонарушителями.
Следует отметить, что другие страны Восточной Европы и Центральной Азии также сталкиваются с подобными проблемами, включая нехватку специализированных профессиональных навыков у работников и отсутствие удобных для детей механизмов.
Рекомендации:
- Государства должны обеспечить независимость Уполномоченного по правам ребенка и позволить ему напрямую вмешиваться в дела, где права детей могут оказаться под угрозой, а также предоставить Уполномоченному расширенные полномочия по проведению расследований, в частности, по контролю за выполнением Конвенции ООН по правам ребенка на различных государственных уровнях;
- Государства должны внедрить в вышеупомянутые учреждения процедуры, учитывающие интересы детей и гендерные аспекты;
- Государства должны передать непосредственную работу с детьми от государственных служащих независимым специалистам, в том числе из НКО и профессиональных организаций (например, юристам, врачам). Эти эксперты могли бы составить независимый совет при Уполномоченном, который занимался бы специализированной помощью, профилактикой, жалобами и юридическим представительством, в то время как административные задачи оставались бы за государственными служащими.
Поделиться в социальных сетях
