Дело Олега Орлова, 26 февраля: выступление адвоката Тертухиной в прениях

Сегодня, 26 февраля, в Головинском суде Москвы прошло третье заседание «повторного» процесса по делу сопредседателя Центра «Мемориал» Олега Орлова о «повторной дискредитации».

На заседании прошли прения сторон. Гособвинение запросило для Орлова 2 года и 11 месяцев лишения свободы. Краткий пересказ выступления адвоката Тертухиной в прениях можно почитать здесь. 

Затем Олег Орлов выступил с последним словом. 

Завтра, 27 февраля в 12:00, в Головинском суде правозащитнику огласят приговор.

Ознакомиться с письменной позицией защиты в прениях можно здесь:

Далее приводим текст устного выступления адвоката Катерины Тертухиной в прениях. 

Грубейшие нарушения закона в ходе следствия и производства по делу в суде

А.  Право защищаться с помощью выбранных защитников

Следствие, а потом и этот суд лишили Орлова О. П.  защитника -  Дмитрия Муратова, участвовавшего в деле во время первого процесса. Муратов был ранее допущен в процесс по решению суда, и это решение никто не отменял.

По смыслу ч. 4 ст. 49 УПК РФ, и в силу правовых позиций, изложенных в решениях Конституционного Суда РФ, о которых я заявляла на первом процессе, лицо, допущенное в уголовное дело в качестве защитника, сохраняет свои уголовно-процессуальные права и обязанности на всех стадиях производства по делу. Сам по себе переход от одной процессуальной стадии к другой не может влечь за собой ограничение права на защиту! Это прямая цитата из постановлений Конституционного суда!

Право защиты на ознакомление с материалами дела было незаконно ограничено

«Нам надо все сделать быстро!» - Эту фразу мы слышали на каждой стадии производства по уголовному делу, скорость назначения следователем экспертиз – без ознакомления защиты, скорость отмены им же этих постановлений – без уведомлений защиты, скорость назначения и «изготовление» новой экспертизы, ознакомление с этой совершенно новой экспертизой  в день окончания следствие, ознакомления с уголовным делом и передачи дела в суд, скорость назначения судом судебных заседаний, да и скорость рассмотрения дела в суде. Эта «скорость» не только ограничила право на защиту Орлова О. П., но и в некоторых случаях нарушала нормы установленные УПК РФ. 

Но это не помешало следствию все сделать как было заявлено, а суду все быстро рассмотреть, Закон не помешал!

Следователь незаконно восполнил неполноту предварительного следствия 

Обосновывая свое решение о возвращении уголовного дела прокурору, Московский городской суд указал на то, что «следователем изложена только объективная сторона вменяемого Орлову преступления, предусмотренного ч. 1 ст.280-3 УК РФ, без указания мотива его совершения». Суд подытожил, что «[у]казанное нарушение является существенным, оно не может быть устранено в судебном заседании и влечет за собой отмену приговора с возвращением уголовного дела прокурору в порядке п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, поскольку на основе данного обвинительного заключения суд лишен возможности постановить приговор или принять иное решение по делу».

Соответственно, суд вернул дело прокурору, чтобы тот устранил недостатки, содержащиеся в постановлении о привлечении Орлова в качестве обвиняемого и обвинительном заключении.

Вместо этого, следователь осуществил следственные действия – допросил экспертов, которых ранее не допрашивал и назначил проведение дополнительной лингвистической экспертизы, – чтобы собрать новые доказательства, позволяющие вменить Орлову мотив «идеологической вражды и ненависти».

Закон, ч. 1 ст. 237 УПК РФ позволяет вернуть дело прокурору только тогда, когда возвращение дела не связано с восполнением неполноты проведенного предварительного следствия. Что по мнению Верховного суда РФ является восполнение полноты? В качестве недопустимых действий Верховный Суд, указывал на допрос свидетелей, которые ранее не допрашивались следователем, и постановления о назначении дополнительных экспертиз.

Именно это и было сделано следователем по этому уголовному делу! В нарушении Закона!

1. Несоответствие выводов, изложенных в обвинительном заключении, фактическим обстоятельствам уголовного дела. 

В обвинении должны быть указаны конкретные слова Олега Петровича Орлова за которые ему предъявлено обвинение. Их там нет! И никто, в этом зале, не слышал полного описания фактических обстоятельств дела, никто не услышал за что же сегодня вынесут приговор Орлову О. П.! Что само по себе уже является нарушением принципа непосредственности, устности и гласности судебных заседаний. 

Принципа Законов!

Почему эти принципы имеют такое важное значение? Каждый в этом зале и каждый кто следит за этим процессом, каждый, кто прочитает приговор, должен понимать и осознавать, чего же такого сделал Орлов О. П., что именно он написал, за какие именно деяние, слова, сведения он привлекается сначала к административной ответственности, а теперь и к уголовной ответственности, это и есть профилактика преступлений. Но в данном процессе этого никто не знает, знает прокурор, но видно решил никому не говорить, даже суду, даже в суде!

Опять же в нарушении Закона!

А что должно быть в обвинительном заключении? Что должно быть раскрыто, обосновано и доказано в суде? 

Вопросы и обвиняемого и защиты остались без ответа. Если вам не отвечают, за что именно вас судят, как можно определить предмет доказывания и пределы защиты? Что остается делать в этой ситуации? Читать Кафку?

Но я адвокат, я буду защищать права и свободы Орлова О. П. даже в этой ситуации. 

2.  Уголовное преследование Орлова О. П.  противоречит Конституции РФ и международным договорам.

Мы видим, что статья 280.3 Уголовного Кодекса РФ

- предполагает привлечение к уголовной ответственности фактически за любое мирное выражение критического мнения об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации; 

- предполагает привлечение лица к уголовной ответственности исключительно на основании факта повторности, когда лицо ранее было привлечено к административной ответственности за совершение аналогичного деяния.

Статья 280.3 УК РФ –  наступление на свободное выражение мнения в соответствии со статьями 29 и 31 Конституции, на идеологическое и политическое многообразие, гарантированное статьёй 13 Конституции. Преследование Орлова за «дискредитацию» также противоречит принципу равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от убеждений, вытекающему из статьи 19 Конституции. При этом важно подчеркнуть, что чрезвычайное положение в России в установленном порядке не введено, а потому возможные ограничения прав и свобод, вытекающие из статьи 56 Конституции, неприменимы.

Конституционный Суд всегда указывал, что человека нельзя преследовать лишь за то что его мнение не совпадает с позицией государства или мнением большинства (постановление от 14 февраля 2013 года № 4-П; определения от 2 апреля 2009 года № 484-О-П, от 5 марта 2013 года № 323-О, от 2 июля 2013 года № 1053-О).

Право без страха выражать свои мнения и идеи, даже если они противоречат тем, которые защищают официальные власти или значительная часть общественного мнения, или даже если они раздражают или шокируют, находит свое отражение в практике Комитета по правам человека ООН (далее — КПЧ). КПЧ отдельно подчеркивал, что не следует запрещать критику таких структур, как армия или административный аппарат. 

Рабочая группа отдельно подчеркивала, что запрет антивоенных высказываний перевернул бы Международный пакт о гражданских и политических правах с ног на голову, особенно статью 20(1), согласно которой «любая пропаганда войны запрещается». Совет ООН по правам человека также отмечал, что ограничение определенных видов выражения мнения никогда не будут считаться необходимыми и законными, например, такие как обсуждение проводимой правительством политики и политические дискуссии, участие в мирных демонстрациях или политической деятельности, в том числе за мир и демократию, выражение мнений, несогласия, религиозных взглядов или убеждений.

Понуждение отказаться от таких убеждений и высказываний посредством уголовного преследования является покушением на саму личность, ее достоинство и противоречит принципу признания прав и свобод человека как наивысшей ценности, закрепленному в статье 2 Конституции. 

Предъявление такого обвинения Олегу Петровичу Орлову, является дискриминационным.

Преследование за критические высказывания о государстве свидетельствует об установлении обязательной и единственно «правильной» идеологии в стране. Это противоречит статье 13 Конституции и статье 20 Пакта. 

Согласно статье 19 (часть 2) Конституции государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Однако граждане России получается совсем не равны? Признание Орлова виновным будет означать, что свободно выражать своё мнение о действиях государства могут лишь те, кто поддерживает такие действия? А любая критика Вооруженных сил РФ или решений иных госорганов – запрещены? Как я уже сказала, это несовместимо с базовыми положениями Основного закона, и является дискриминацией в зависимости от политических взглядом.

Всё обвинение строится на недопустимых доказательствах (экспертизы) и на явно предвзятых «свидетельских показаниях».

Все обвинение строится на заключении экспертов. Эксперты, подготовившие первое заключение, продемонстрировали собственную некомпетентность в ходе первого процесса. Автор второго заключения проявила свою несостоятельность, как лингвиста, в ходе уже этих судебных заседаний.

Лингвистическое заключение экспертов от 21 марта 2023 г. № 120, составленное сотрудниками Автономной некоммерческой организации по развитию социокультурной деятельности «Центр социокультурных экспертиз» кандидатом педагогических наук, генеральным директором центра Крюковой Наталией Николаевной и старшим экспертом, кандидатом политологии, лингвистом-переводчиком Тарасовым Александром Евгеньевичем, является недопустимым доказательством по следующим основаниям:

Я хочу отметить, что уже неоднократно суды высших инстанций отменяли обвинительные приговоры, в основу которых положено заключение данных экспертов только на том основании, что авторы некомпетентны! У них просто нет полномочий для проведения лингвистических экспертиз! Более подробно, фактические доказательства, были изложено в ходатайстве об исключении данного доказательства. В котором нам было отказано, даже без тщательного исследования наших доводов. 

Лингвистическое заключение от 24 января 2024 г. № 12/5-6, составленное экспертом Зуевой Марией Викторовной.

М.В. Зуева не имеет аттестации на право самостоятельного производства экспертиз по данной специальности. Не имеет она и стажа работы по ней. Ни государственного обвинителя, ни суд не смутило, что сама же “эксперт” в ходе допроса сказала, что еще меньше года назад она же готовила “справку об исследовании” по данному делу, как лингвист, и тогда была стажером.  Но у эксперта 18 лет стажа работы по экспертной специальности «идентификация лиц по фонограммам речи». но какое это имеет отношение к этому делу

экспертиза проводилась без объекта;

В заключении сама эксперт пишет, «представленная копия “Акта Осмотра интернет-ресурса” не являются объектом лингвистического исследования» (т. 7 л.д. 54). 

эксперт допустила самостоятельный сбор материала;

Материал, на который ссылается эксперт М.В. Зуева, не передавался ей в процессуальном порядке – это самостоятельный сбор материала, что запрещено пунктом 2 части 4 статьи 57 УПК РФ.

Помните я ходатайстве об исключении подробно рассказывала о двух разных ссылках: На стр. 5 заключения эксперта указана одна ссылка, а в акте осмотра, в единственном документе, который должна была видеть эксперт указана уже совсем другая ссылка. 

указаны не примененный, неприменимый и непроверяемые методические источники;

Вопреки доводам “эксперта” Крюковой Н. Н, что эксперт может пользоваться своими методиками при проведении экспертизы. Все экспертизы должны быть проверяемые! В данном случае, при проведении экспертизы использовалась методика которая не содержится в открытом доступе и даже на вопросы о ней “не отвечается”. Хотя, не могу не заметить, что именно судом были сняты эти вопросы стороны защиты по методике. Но и суд должен иметь возможность проверить заключение эксперта. Статья 8 Закона об экспертизе гласит, что заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных

отсутствует содержание и научная основа исследования, указанные методы не применялись;

Это означает отсутствие содержания исследования (нарушение части 1 статьи 80, пункта 9 части 1 статьи 204 УПК РФ) и отсутствие его научной основы (нарушение статьи 8 Закона об экспертизе, части 2 статьи 50 Конституции РФ). 

автор заключения выходит за рамки своих специальных знаний.

Во-первых, эксперт открыто пользуется таким юридическим инструментом, как презумпция. Стр. 11 заключения: «Необходимо исходить из презумпции, что Вооруженные силы Российской Федерации используются в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания мира и безопасности». 

Во-вторых, последний из вопросов, поставленных на разрешение эксперта, является правовым, что прямо запрещено Законом.

В-третьих, правовой вопрос эксперта не смущает, и он делает вывод  по вопросам права. 

В-четвертых, эксперт выходит за рамки лингвистического анализа. Заключение оперирует терминами из социологии.

Конечно, еще в качестве доказательств обвинение предъявило двух свидетелей. Мироненко и Бохонько. Кто такие свидетели? Свидетель это лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела. Указанные выше лица, свидетели чего? Какое отношение они имеют к этому уголовному делу? Как они там появились и по поводу каких фактов свидетельствуют? И в  ходе судебных заседаний свидетели подтвердили, что до судебного процесса лично Орлова О.П. они не знали, да и не знают его сейчас, если посмели обвинить О. П. Орлова в том что на “его руках кровь детей Беслана” .

Что это если не явная неприязнь к подсудимому и его и правозащитной деятельности? Но на наводящий вопрос суда “конфликтов, неприязни, причин для оговора надеюсь у вас не будет”? Оба ответили, нет!

 Личность Орлова О. П. 

Кого же так сильно и быстро хотят привлечь к уголовной ответственности?

Давайте разбираться, с моей стороны - только общеизвестные и общедоступные факты, без оценки. Хотя, крайне сложно избежать восторженных оценок личности Олега Петровича Орлова, не смогли это сделать и все те организации, которые подали свои характеристики и все указывали, что они характеризуют достаточно большой период знакомства, почти 40 лет правозащитной деятельности. 

Орлов Олег Петрович  родился 4 апреля в 1953 году в Москве.

Окончил биологический факультет МГУ, и после окончания работал в Институте физиологии растений Академии наук СССР.

Одна важная деталь про семью, Олег Петрович написал книгу, составленную из писем дяди с фронта, с сопоставлением с фактами истории происходящих в тот момент, в тех местах. Как говорил сам Олег Петрович Орлов  в общедоступных интервью, «В результате получилась небольшая книга, которая, я надеюсь, говорит о многом. Не только об Олеге (так звали дядю), но и о фронте, и о тяжести потерь, и о патриотизме, и о наплевательском отношении высшего командования к этим потерям». Еще одна деталь: во время войны дядя, когда его часть где-то стояла, когда была возможность, спасал иконы из закрытых и разрушенных храмов. 

Олег Петрович Орлов – турист. Каждый год его отдых – это на месяц с байдаркой, палаткой и удочкой в поход. Где? Всегда отдых исключительно в России.

Олег Петрович, наверное, немного обиделся бы, если бы я не вспомнила, что он – рыбак. И очень обиделся бы, если бы я не вспомнила, что он – художник. Он прекрасный художник! Его работы продаются на аукционах.

Уже во время работы в институте, в 1979 году, после начала войны в Афганистане, Олег Петрович Орлов самостоятельно изготовил примитивный копировальный аппарат (гектограф) и  расклеивал листовки, посвященные этой войне, а чуть позже против возможного введения войск в Польше,для подавления движения “Солидарности”,. За это тогда могли посадить, надолго, а через некоторое время войну в Афганистане осудили даже на государственном уровне. 

В 1988 году он стал членом инициативной группы «Мемориал», выступающей за реабилитацию жертв политических репрессий в СССР, предание гласности фактов массовых нарушений прав человека, установление памятников жертвам политических репрессий, создание музея и библиотеки, посвященных теме политических репрессий, освобождение политзаключенных. Впоследствии на её основе было сформировано Всесоюзное добровольное историко-просветительское общество «Мемориал», членом правления а которого стал Орлов. В 1988—1989 годах он активно участвовал в подготовительном и учредительном съездах «Мемориала». Движение было зарегистрировано в 1991 году, позднее его переименовали в Международное историко-просветительское правозащитное и благотворительное общество «Мемориал». Орлов стал одним из членов правления организации.

В 1990 году Орлов был доверенным лицом правозащитника Сергея Ковалёва на выборах в Верховный совет РСФСР, а после его избрания работал в аппарате Верховного совета, занимал должность ведущего специалиста комитета по правам человека. 

Работал над законами о гуманизации пенитенциарной системы России, о реабилитации жертв политических репрессий (очень важном, в то время законе), занимался организацией социальной поддержки жертв политических репрессии и их детей. 

Олег Петрович Орлов много лет входил в общественные и государственные институты, в комиссии по реабилитации, содействовал их работе. 

Орлов О.П. занимался сбором информации и помощи родственникам, восстановлением истории семей, содействовал в организации акций памяти, около 200 памятников по всей России установлено благодаря этой работе и Мемориалу. 

Также именно благодаря этой работе, 30 октября 1990 года был открыт памятник Соловецкий камень. Старейший и один из самых значимых памятников жертвам политических репрессий.

В эти же годы О.П. Орлов стал председателем совета правозащитного центра «Мемориала». Одним из направлений деятельности Правозащитного центра Мемориал являлась программа «Горячие точки». Программа работала в зонах массовых конфликтов, которые могут перерасти или уже переросли в вооруженный конфликт, а также в постконфликтных ситуациях, исследуя, как там соблюдаются права человека и нормы международного гуманитарного права. 

Программа проводила мониторинг, предоставляла властям и СМИ информацию о ситуации с соблюдением прав человека, а также использовала национальные механизмы защиты прав человека. 

Сотрудники программы работали во многих зонах конфликтов на территории бывшего СССР: Нагорный Карабах, Азербайджан, Армения, Грузия (Южная Осетия), Таджикистан (в ходе гражданской войны 1992 года), Молдавия (Приднестровье), и Северный Кавказ.

Олег Петрович Орлов, являлся руководителем данной программы.

Целями программы «Горячие точки» являлись:- борьба против беззакония и нарушений прав человека в ходе вооруженных конфликтов, в том числе при осуществлении государством контртеррористической деятельности;- содействие работе правовых механизмов в зонах конфликтов;- информирование общества о реальной ситуации с правами человека в зоне конфликтов;- противодействие использованию вооруженных конфликтов и контртеррора для усиления авторитарных и антидемократических тенденций.

Осенью 1994 года, до начала Первой чеченской войны, «группа Ковалева», которую так ещё никто не называл, работала в Чечне, в станице Ассиновская, откуда поступала информация о жестком давлении на русское население. 

А с началом войны наступает героический  период. Попытки организации переговоров. Репортажи из-под бомбежек. Попытки добиться эвакуации русскоязычных – боевики не выпускали из Грозного автобусы с беженцами. Именно так «группа Ковалева» оказалась на новый 1995 год в подвале Рескома – «президентского дворца». И первые списки пленных в Москву тоже привезли Ковалев и Орлов. И освобождения последних шестерых пленных, которых отдали «просто так», без обмена, добился 26 января 1995 года О.П. Орлов. 

В июне 1995 года О. П. Орлов в составе группы, возглавляемой С. А. Ковалёвым, участвовал в переговорах с террористами, которые под командованием Шамиля Басаева захватили в городе Будённовске заложников. После успешного завершения переговоров члены группы С. А. Ковалёва (в том числе и Олег Орлов) стали добровольными заложниками в качестве гарантов достигнутых соглашений в обмен на освобождение большинства заложников.

Впоследствии Орлов и правозащитный центр «Мемориал» много внимания уделяли проблеме похищения людей на Кавказе и жертвам среди мирного населения Чечни, Ингушетии и Дагестан.

Олег Орлов работал в Чечне до самого конца войны, - до августа 1996 года, когда чеченские отряды вновь взяли Грозный. Расследования, поиск пленных. Попытки выводить и вывозить мирных жителей, стариков, раненых, по «гуманитарным коридорам» в ходе «прекращения огня» - а на самом деле при нараставших обстрелах, под огнем артиллерии и «Града».

Двадцать месяцев борьбы Олега Петровича Орлова за мир.

Вторая чеченская война. Всей работой «Мемориала» на Кавказе в эти годы руководил Олег Орлов.

В 2004 году Орлов стал членом Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. В 2006 году Орлов Олег Петрович вышел из него в знак протеста против комментария президента по поводу убийства журналиста Анны Политковской.

В ночь на 24 ноября 2007 года в Назранской гостинице вооружёнными людьми в масках были захвачены Олег Орлов и группа тележурналистов компании РЕН ТВ. Угрожая оружием, заложникам надели на головы чёрные пакеты и вывезли за город в поле, где их выволокли из машины, повалили на землю и принялись избивать. Их били, и и выкинули босыми в горах на снег.

В 2008 году  Орлов О. П. вместе с сотрудниками программы “Горячие точки” работал в зоне российско-грузинского вооруженного конфликта. 

2009 году была похищена и убита Наталья Эстимирова, она была сотрудницей Мемориала, сотрудницей Олега Орлова. Он сразу заявил об ответственности Рамзана Кадырова за это убийство. Несколько лет ему пришлось отстаивать свою правоту в судах. И он ее отстоял.

В октябре 2009 года Европейский парламент наградил «Мемориал» и Олега Орлова премией Андрея Сахарова.

28 декабря 2021 года Верховный суд вынес решение о ликвидации Международной общественной организации «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал». 29 декабря 2021 года решение о ликвидации Правозащитного центра «Мемориал» вынес Московский городской суд. При этом в отношении указанных организаций никогда не устанавливалось, что они осуществляют деятельность, направленную на «подрыв стабильности гражданского общества». В рамках судебных разбирательств об их ликвидации суды подчёркивали, что основанием для этого является не их работа, а нарушение формальных требований о маркировке распространяемых материалов в качестве  «иностранных агентов».

В 2022 году “Мемориал” стал лауреатом нобелевской премии. В сообщении Нобелевского комитета сказано:  «Лауреаты Премии мира представляют гражданское общество в своих странах. Они на протяжении многих лет отстаивали право критиковать власть и защищать основные права граждан. Они приложили выдающиеся усилия для документирования военных преступлений, нарушений прав человека и злоупотреблений властью. Вместе они демонстрируют значение гражданского общества для мира и демократии»

Он был воспитан и вырос в неприятии насилия и войны. Олег Петрович противостоял всем войнам начиная с Афганистана. Чечню, и многие вооруженные конфликты он видел своими глазами.  С 2014 года, пока это было возможно, он работал и в зоне вооруженного конфликта на востоке Украины. И всегда самым важным в его жизни было, есть и остается защита прав и свобод человека. Вся его деятельность была именно и только на это направлена.

И после 24 февраля 2022 года он не мог не выходить на площадь. Не мог не написать и не опубликовать свою статью.  

Олег Петрович Орлов действовал в состоянии крайней необходимости.

А мог Орлов О. П. этого не делать? Мог ли он не выходить на пикеты и не писать статью? Нет! У  Олега Петровича Орлова сформировались именно такие антивоенные убеждения, весь жизненный опыт Олега Петровича Орлова сложился таким образом, что ожидать от него иных действий в данное время было бы просто невозможно.   

Даже если предположить, что в современной России за такие поступки существует уголовная ответственность, у него не было иной возможности уменьшить возникшую опасность. Право на реализацию крайней необходимости есть у любого человека, а не только тех, кому грозит опасность. На момент совершения так называемых «противоправных действий» была реально существующая опасность причинения вреда правоохраняемым интересам – шли вооруженные действия, и очевидно, что в таких условиях, появлялись всё новые человеческие жертвы.

Цель действий Орлова О. П. – устранение этой опасности, и ему не были доступны иные законные средства для ее предотвращения. Для признания поступка, совершенного в состоянии крайней необходимости с точки зрения теории уголовного права, человек не обязательно должен признавать вину. 

Общественно - полезный посыл высказываний

Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК РФ).

Общественная опасность – материальный признак преступления, раскрывающий его социальную сущность, закрепленный в уголовном законе. Это такое объективное свойство деяния, которое выражается в его способности причинять существенный вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям.

Общественная опасность деяния предполагает, что оно сотрясает основы общества, подрывает условия его существования.

В прошлом процессе я задавала вопрос, какие основы общества сотрясает Орлов О. П.? И в новом обвинении,  со второго раза, мне ответили.

По версии обвинения, своими умышленными действиями Орлов О.П. создал реальную угрозу формирования в обществе ложного мнения о действиях Вооруженных Сил Российской Федерации, способное повлечь необоснованное нарастание социальной напряженности, тем самым причинил вред интересам Российской Федерации и Вооруженных Сил Российской Федерации. 

Реальную угрозу формирования ложного мнения? Как мнение может быть ложным? Оно просто есть или его нет. Мне́ние — понятие о чём-либо, убеждение, суждение, умозаключение, вывод, точка зрения по теме, в которой невозможно достичь полной объективности, основанное на интерпретации фактов или эмоциональном отношении к ним. Ложными могут быть только факты! А факт в том что даже если это так, то вы голословно, без каких-либо доказательств, обвиняете Орлова О. П. только в том что могло произойти, а могло и не произойти. А главное в чем? В том, что у кого-то могла сформироваться точка зрения, которая просто не нравится! 

А обвинение в том что из-за статьи Орлова О. П. “могло произойти нарастание социальной напряженности”. А могло не произойти? И уж совсем абсурдно, такое обвинение выглядит, если открыть энциклопедический словарь, там социальная напряженность определяется как психологическое состояние людей, причинами которого является неудовлетворенность существующим положением дел или ходом развития событий. Думаю, все понимают, что на самом деле приводит к социальной напряженности? Только при чем тут статья Орлова О. П.?

Вернемся к основам общества,  в попрании которых обвиняется Олег Петрович, они сформированы в Конституции РФ, начиная с преамбулы. “Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества, принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.»

Статья 18 Конституции РФ закрепляет «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием»

Разве не болью к нарушению прав человека пронизана вся статья Орлова О. П.? Деяния О. П. Орлова являются мирным выражением мнения, направлены на сохранение и защиту прав и свобод человека. 

Я доказала, что вся жизнь О. П. Орлова была направлена против вооруженных конфликтов, против нарушений прав человека, против репрессий. Антимилитаризм и осуждение нарушений прав человека нынешние российские законы не запрещают. До настоящего времени во всех законах РФ призывы разжигать войны или нарушать права человека трактуются как экстремизм. 

Орлов О. П.  с учетом своего жизненного опыта, говорит в своей статье и в плакатах, с которыми выходил на пикеты, о России, о Родине, о своей стране. Он критикует власть и режим, он критикует нарушение прав человека, как в своей стране, так и в любой другой. Он приводит исторические аналогии, он делится своими мыслями и переживаниями, он поднимает дискуссию.

Я не буду напоминать об исторических ретроспективах, отмечу только, что ведущие историки как России, так и зарубежных стран написали письмо в поддержку исторических сравнений, которые приводит Олег Петрович Орлов в своей статье. Они привели в этом письме, цитату из приговора Международного военного трибунала по делу руководителей нацистской Германии, который был вынесен в 1946 г. в Нюрнберге, В нем однозначно сказано: «Война по самому своему существу — зло. Ее последствия не ограничены одними только воюющими странами, но затрагивают весь мир». 

Разве не эта мысль пронизывает всю статью Орлова Олега Петровича? Сам законодатель установил уголовную ответственность за отрицание фактов, установленных Международным Военным Трибуналом (статья 354.1 УК РФ).

Наказание

Как я уже говорила ранее,  Московский городской суд вернул уголовное дело для  устранения недостатков, содержащихся в постановлении о привлечении Орлова О. П.  в качестве обвиняемого и обвинительном заключении, т. е. по ч. 1 ст. 237 УК РФ. Это прямо написано в апелляционном определении.

Однако после возвращения уголовного дела, Орлову О.П. было предъявлено обвинение, ухудшающее его положение – дополнительно вменено отягчающее обстоятельство, и как следствие запрос государственным обвинителем более строгого наказания! 

Между тем, УПК РФ не содержит положений, позволяющих органам следствия после возвращения уголовного дела прокурору составлять новое обвинительное заключение, в котором ухудшается положение обвиняемого в сравнении с ранее выдвинутым обвинением, в отсутствие указаний суда на обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

Суд, видя все это, просто обязан был вернуть дело прокурору, для устранения нарушений. 

Но и сегодня государственное обвинение не отказалось, и продолжает настаивать на более тяжком обвинении, на наличие отягчающих обстоятельств.

Ранее Головинский районный суд при тщательном рассмотрении уголовного дела, не только не увидел отягчающих обстоятельств, но и усмотрел солидный перечень смягчающих, а именно ранее не привлекался уголовной ответственности, на учете у врача нарколога не состоит, жалоб по месту регистрации не поступало, положительно характеризуется, длительное время занимается правозащитной деятельностью. 

1. Необоснованное вменение п. е. ч. 1 ст. 63 УК РФ

Вменяемые О.П. Орлову деяние не были совершены по мотивам идеологической или любой иной ненависти или вражды.

В качестве отягчающего обстоятельства обвинение указывает на наличие в действия О.П. Орлова мотива «идеологической вражды против традиционных российских духовно-нравственных и патриотических ценностей и ненависти в отношении социальной группы “военнослужащие Вооруженных Сил Российской Федерации”» в соответствии с пунктом «е» части 1 статьи 63 УК Российской Федерации. 

Однако, эти утверждения необоснованы и не соответствуют действительности, поскольку, во-первых, отсутствуют доказательства наличия такого мотива; во-вторых, признаки указанного мотива в действиях О.П. Орлова отсутствуют; и, наконец, О.П. Орлов на самом деле руководствовался иными целями.

Итак, во-первых, сторона обвинения не привела ни одного доказательства наличия мотива «вражды и ненависти». В деле О.П. Орлова была назначена только лишь лингвистическая экспертиза, что исключало возможность привлечения к проведении экспертизы эксперта-психолога. А это предписывается методическими рекомендациями «Об использовании специальных познаний по делам и материалам о возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды» НИИ проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Тем самым, формирование достоверных и релевантных выводов в рамках проведенных лингивистических экспертиз было невозможно.

Кроме того, перед экспертами не ставился вопрос о мотивах автора текста. 

Наконец, ни одно из приведённых обвинением доказательств, включая заключения экспертов, даже не упоминают социальную группу «военнослужащие Вооруженных Сил Российской Федерации». Тем более они не свидетельствуют о наличие «ненависти» к этой группе.

Аналогичным образом, ни одно из доказательств обвинения не указывает на то, что О.П. Орлов испытывал «вражду» к каким-либо ценностям. И даже при допросе экспертов не возникло утверждений о каких-либо мотивах или о «вражде» О.П. Орлова к указанным ценностям.

Таким образом, инкриминируемый мотив стороной обвинения доказан не был.

Во-вторых, признаки мотива идеологической ненависти отсутствуют в высказываниях О.П. Орлова.

Согласно пункту 2 Постановления Пленума Верховного Суда «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», преступления, совершенные по указанным мотивам, относятся к числу преступлений экстремистской направленности.

В преамбуле этого Постановления уточняется, что к запрещённой информации относятся всякое выступление, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде, насилию; всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти, всякое подстрекательство к расовой дискриминации.

Пунктом 7 этого же Постановления перечисляет действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды. Это высказывания, сопряжённые с призывами к насилию, например, обосновывающие необходимость геноцида, массовых репрессий и иных противоправных действий, в том числе применения насилия. Подчеркивается, что эти действия направляются в отношении представителей какой-либо защищаемой группы.

Тем самым, преступное деяние, направленное на возбуждение ненависти по смыслу пункта «е» части 1 статьи 63 УК Российской Федерации, должно, во-первых, обосновывать или утверждать необходимость насилия или дискриминации; и, во-вторых, быть направлено против социальной группы, защищаемой законом. Однако в действиях О.П.Орлова отсутствуют оба необходимых элемента. 

В соответствии с позицией Конституционного Суда, в рамках уголовного судопроизводства по составу преступления с административной преюдицией суд обязан проверить доказанность всех обстоятельств совершения уголовно наказуемого деяния, в том числе касающихся совершенных этим лицом административных правонарушений (Постановление от 10 февраля 2017 года N 2-П). Тем самым, для установления вменяемого О.П. Орлову мотива преступления необходимо доказать его наличие и при совершении ранее административных правонарушений согласно статье 20.3.3 КоАП РФ.

Однако сторона обвинения вообще не говорит о том, что одиночные пикеты, за которые О.П. Орлов ранее был привлечён к административной ответственности, были совершены по мотиву ненависти или вражды. Такой умысел и не был установлен в соответствующих постановлениях об административном правонарушении. 

Также, высказывания О.П. Орлова не были направлены против какой-либо социальной группы.

Как утверждает Конституционный Суд, правовая определенность является обязательным требованием к законодательным нормам. В свою очередь, неопределенность их содержания влечет неоднозначное их понимание и применение и ведет к произволу (Постановления от 15 июля 1999 года N 11-П, от 11 ноября 2003 года N 16-П).

Требование правовой определенности распространяется и к законодательным определениям групп, защищаемых от преступлений ненависти. В этом контексте, например, Практическое руководство ОБСЕ по законодательству против преступлений на почве ненависти указывает: «Там, где термин “социальная группа” применяется без четкого определения, существует опасность, что закон может не достичь своих целей. Если в закон включены признаки, которые не относятся к числу признаков, общих для какой-либо группы людей, подвергающейся дискриминации, изоляции или угнетению, это может дискредитировать законодательство против преступлений на почве ненависти. Подобный закон не сможет обеспечить защиту тем группам, которые действительно находятся под угрозой».

Таким образом, концепция преступлений на почве ненависти предполагает, во-первых, наличие чёткого законодательного определения защищаемых групп, и, во-вторых, защиту законом только уязвимых и дискриминируемых групп.

Однако российское законодательство и практика не содержит определения «социальный группы». Это само по себе позволяет неограниченное и, тем самым, произвольное толкование и создает возможность отнесения по сути любой группы лиц к понятию «социальная группа». Поэтому уже на этом этапе вменяемый О.П. Орлову мотив ненависти к социальной группе не подлежит применению.

Сторона обвинения утверждает о направленности преступного умысла против социальной группы «военнослужащие Вооруженных Сил Российской Федерации». Единственное упоминание этой группы, причем не в качестве «социальной», содержится в заключении эксперта М.В. Зуевой. Однако это заключение, как и иные другие доказательства обвинения, не содержит обоснования, почему «военнослужащие Вооруженных Сил Российской Федерации» являются социальной группой по смыслу статьи 63 УК РФ.  Эксперт М.В. Зуева в ходе допроса в судебном заседании также подтвердила, что в экспертизе не определяла существование каких-либо социальных групп.

Наконец, эта группа очевидно не является уязвимой и поэтому не подлежит особой защите.

Единственную связь военнослужащих Вооруженных Сил РФ со статьей О. П. Орлова,  эксперт усмотрела в упоминанием Президента РФ, поскольку он является главнокомандующим Вооруженными Силами РФ. 

Следует напомнить, что Президент РФ является не только Верховным Главнокомандующим, но и главой государства. По сути он самый могущественный человек в стране. Его защита как военнослужащего нормами закона, которые были бы направлена на поддержку наиболее уязвимых групп, абсурдна.

Тем самым, пункт «е» части 1 статьи 63 УК Российской Федерации в принципе не подлежит применению в настоящем деле как не отвечающий требованиям правовой определённости. В любом случае, вменение О.П. Орлову совершения преступления по мотиву вражды к военнослужащим не является обоснованным и не отвечает целям законодательной защиты от преступлений на почве ненависти.

Наконец, не имеет под собой оснований и утверждение о мотиве вражды к «традиционным российским духовно-нравственным и патриотическим ценностям»

Органы власти, в том числе суды, органы прокуратуры и следствия, должны принимать решения в соответствии с законом. Однако понятие «традиционных российских духовно-нравственных и патриотических ценностей» в принципе не содержится ни в российском законе, ни в международном праве. Обвинение не предложило какое либо определение этих ценностей и не привело ссылок на какие-либо источники. В этих условиях не представляется возможным применение судом этого понятия в принципе.

Единственное близкое понятие определено в Указе Президента РФ от 9 ноября 2022 N 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». И хотя это «традиционные ценности», а не «российские духовно-нравственные и патриотические». К ним Указ относит, например, жизнь, права и свободы человека, гражданственность, высокие нравственные идеалы.

Даже с учётом этого Указа, сторона обвинения не указала, к каким именно ценностям О.П. Орлов испытывал «идеологическую вражду», и что в его действиях свидетельствует о таком мотиве. Напротив, сторона защиты явно показала, что вся его профессиональная жизнь была связана с защитой этих ценностей.

Кроме того вопросу традиционных ценностей посвящены, как минимум, две резолюции Совета по правам человека ООН «О продвижении прав человека и основных свобод путем более глубокого понимания традиционных ценностей человечества» (RES/16/3 от 24 марта 2011 года и RES/21/3 от 27 сентября 2012 года). Среди прочего, эти резолюции утверждают, что «на традиции нельзя ссылаться в оправдание вредных видов практики, нарушающих универсальные нормы и стандарты прав человека».

Тем самым, согласно стандартам, предложенным на международном уровне самой Российской Федерацией, защитой традиционных ценностей нельзя оправдать убийство чести или домашнее насилие. Традиционными ценностями нельзя оправдать и уголовное наказание за мирное выражение мнения и критику органов власти.

Следовательно, мотив «идеологической вражды к традиционным российским духовно-нравственным и патриотическим ценностям» не подлежит применению, поскольку он не отвечает требованиям правовой определённости. Не смогло раскрыть это понятие и мотив в целом и государственное обвинение. Наконец, наказание в целях защиты «традиционных ценностей» противоречит международному праву.

На самом деле, мотив высказываний О.П. Орлова очевидно был другой. Он заключался в выражении несогласия с решениями органов власти, что исключает мотив идеологической ненависти

Право гражданина выражать критические политические мнения признано статьёй 29 Конституции и правовыми позициями высших судов. Например, в Постановлении Пленума Верховного Суда «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», критика должностных лиц, политических организаций, политических или идеологических убеждений сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды.

Конституционный Суд указывает, что ограничение посредством антиэкстремистского законодательства свободы слова и права на распространение информации не должно иметь места в отношении какой-либо деятельности или информации на том лишь основании, что они не укладываются в общепринятые представления, не согласуются с устоявшимися традиционными взглядами и мнениями, вступают в противоречие с морально-нравственными предпочтениями. Иное означало бы отступление от конституционного требования необходимости, соразмерности и справедливости ограничений прав и свобод человека и гражданина (постановление от 14 февраля 2013 года № 4-П).

И в завершении хотелось бы добавить, что в ходе допроса Орлов О. П. на вопрос следователя, что являлось мотивом написания статьи прямо ответил: “Хочу пояснить, что писать статью, за которую меня судят, и выходить на пикеты, меня толкало не чувство идеологической или политической ненависти, но чувство стыда за свою страну, чувство сострадания к людям, гибнущим под бомбами, ракетами и снарядами. Мои высказывания носили исключительно мирный характер. Я не призывал к ненависти, я не призывал к насилию. Я очень много раз видел к каким ужасным последствиям ведет война и, исходя из этого, я не желал такого, ни для России, ни для Украины. Я всегда считал себя и считаю патриотом России, я люблю свою страну. Поэтому своими действиями я хотел предотвратить еще большее зло для неё. Я надеялся повлиять на ее граждан в надежде, что наши общие мирные и законные действия могут исправить ситуацию к лучшему.” 

Данные показания просто проигнорированы и следствием и обвинением, не проверены и не опровергнуты. 

В силу требований ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

2. Необоснованное вменение п. л. ч. 1 ст. 63 УК РФ

Орлова судят второй раз, сначала государственному обвинению, не понравилось отсутствие отягчающих обстоятельств и как не старался следователь придумать и обосновать тот самый мотив политической ненависти, уже в ходе этого судебного заседания обвинение от него отказалось. Но обвинение придумало новое отягчающее обстоятельство.

 Совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или 

иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках, в период мобилизации или военного положения, в военное время либо в условиях вооруженного конфликта или ведения боевых действий. (в редакции закона от 24.09.2022 года)

Совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках, в условиях вооруженного конфликта или военных действий (в редакции закона 25.07.2022 года)

Совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках (в редакции 15.07.2016 года)

20 марта 2022 года О.П. Орлов вышел на пикет 

29 апреля 2022 года О.П. Орлов вышел на пикет 

14 ноября 2022 года О.П. Орлов разместил пост

Данный характеризующий объективный признак может применяться только  с учетом степени его общественной опасности, ранее мной уже было доказано, что в мирных деянии Орлова О. П. нет и не могло быть хоть какой-то общественной опасности. Но даже если исходить из формальных признаков, чрезвычайного положения в нашей стране не введено, о стихийном или общественном бедствии не объявлено, массовых беспорядков нет, мобилизационные мероприятия окончены  и военного положения нет, а вот с остальным давайте разбираться.

Где мы можем увидеть раскрытие этих понятий? Единственный правовой источник этих знаний, это Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.05.2023 N 11 "О практике рассмотрения судами уголовных дел о преступлениях против военной службы"

Но преступление которое вменяют Орлову О. П. не относится к преступлениям против военной службы! Оно не предусмотрено 33 главой УК РФ. 

Пленум верховного суда РФ прямо говорит в тех случаях, когда совершение преступления в особые периоды не предусмотрено в статьях главы 33 УК РФ в качестве признака состава преступления против военной службы (например, статьи 335, 336, 343, 345, 349 - 352), судам следует обсуждать вопрос об учете при оценке степени общественной опасности таких преступлений обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотренных пунктом "л" части 1 статьи 63 УК РФ.

Военным временем является период с момента объявления федеральным законом состояния войны в случае вооруженного нападения (агрессии) на Российскую Федерацию другого государства или группы государств, а также в случае необходимости выполнения международных договоров Российской Федерации либо с момента фактического начала военных действий до момента объявления об их прекращении, но не ранее фактического прекращения.

Под вооруженным конфликтом следует понимать вооруженное столкновение ограниченного масштаба между государствами (международный вооруженный конфликт) или противостоящими сторонами в пределах территории одного государства (внутренний вооруженный конфликт), в ходе которого осуществляется применение Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских (специальных) формирований и органов без перехода государства в состояние войны.

Военными являются действия, которые ведет Российская Федерация в военное время по отражению вооруженного нападения на Российскую Федерацию другого государства или группы государств, а также в случае необходимости выполнения международных договоров Российской Федерации.

Боевые действия представляют собой организованное применение Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских (специальных) формирований и органов в военном конфликте, охватывающем все виды вооруженного противоборства, включая войны и вооруженные конфликты, а также в иных случаях в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности (например, участие в операциях по поддержанию (восстановлению) международного мира и безопасности, принятие мер для предотвращения (устранения) угрозы миру, подавление актов агрессии (нарушения мира) на основании решений органов, уполномоченных их принимать в соответствии с международными договорами, участие в проведении контртеррористической операции, специальной военной операции либо защита Государственной границы Российской Федерации). Боевые действия ведутся в определенном районе и в определенный период при выполнении поставленных боевых (оперативных) задач.

Следовательно, даже если допустить возможность вменения этого отягчающего обстоятельства гражданскому лицу не совершившего преступления против военной службы, то применение этого отягчающего возможно только в определенном районе проведения боевых действий, в определенный период при  выполнении поставленных задач. (Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02.06.2021 по делу N 77-2306/2021) 

В г. Москве на Петрозаводской улице, где О. П. Орлов проживает, и  уж тем более в центре Москвы, куда Орлов О. П. выходил с плакатами никаких боевых действий не проводилось.

Более того как неоднократно указывали суды высших инстанций, для вменения этого отягчающего обстоятельства, должна быть прямая связь между деянием и этими событиями, которые перечислены в п. л. ч. 1 ст. 63 УК РФ (Постановление Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 07.12.2023 N 77-1621/2023, Кассационное постановление Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 11.07.2023 N 77-1143/2023). Этой связи нет!

Данных, свидетельствующих о негативных последствиях деяний Орлова О. П.   и указывающих на его повышенную общественную опасность применительно к периодам указанных в п. л ч. 1 ст. 63 УК РФ, не имеется. 

Как можно вменить это как отягчающее обстоятельство человеку который мирно и последовательно всю свою жизнь исключительно законными способами, которые гарантированы ему Конституцией, выступает чтобы мобилизаций и боевых действий  не проводилось не только в месте его проживания, но и на всем земном шаре?

 3. Наказание в виде лишения свободы не является необходимым 

Согласно статье 6 УК Российской Федерации наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

В соответствии с частью 2 статьи 43 и частью 3 статьи 60 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» устанавливает, что при учёте характера общественной опасности преступления судам следует иметь в виду прежде всего направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред. 

При этом Конституционный Суд подчёркивает, что оценка общественной опасности деяния не может основываться на негативном (критическом) отношении лица к принимаемым органами публичной власти решениям и проводимой ими политике (Определении от 27 января 2020 г. № 7-О).

Два антивоенных пикета и публикация с критикой военных действий в Украине являлись реализацией вышеуказанных прав О.П. Орлова на свободу мысли, выражения мнения и собраний. Будучи гарантированными Конституцией и международным правом, такие действия в принципе не могут считаться общественно-опасными. Они носили исключительно мирный характер, не содержали «речей ненависти» и не призывали к насилию. 

Действия О.П. Орлова не привели и в принципе не могли привести к каким-либо общественно опасным последствиям. Напротив, его выступления имели своей целью остановить боевые  действия в Украине, предотвратить ещё большие человеческие жертвы.