Дело Гаджиева: сторона защиты выступила с ответными репликами

В Ростове-на-Дону прошло очередное слушание по делу журналиста дагестанского издания «Черновик» Абдулмумина Гаджиева и ещё двух фигурантов этого дела — Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова. Сторона защиты ответила на реплики прокурора и снова напомнила о серьезных нарушениях в деле. На следующем заседании подсудимые выступят с последним словом.

Выступления защитников

31 августа сторона защиты и подсудимые выступили со встречными репликами на реплики прокурора. Адвокат Гаджиева Анна Сердюкова заявила, что стороне защиты непонятно толкование гособвинителем норм закона, по которому можно считать допустимым доказательством допрос Тамбиева с явными процессуальными нарушениями. В частности, она напомнила, что при допросе Тамбиева на этапе следствия нарушили право на защиту — и в суде он не признал эти показания.

Сердюкова перечислила ряд показаний свидетелей, которые сторона защиты просила признать недопустимыми, и с чем не согласился прокурор. Адвокат отметила, что в этих показаниях множество ошибок и нестыковок. Так, в протоколе допроса свидетеля Анны Папушиной некоторые слова были записаны латинскими буквами, а сама она не подтвердила в суде показания. В протоколе допроса свидетеля под псевдонимом «Магомедова Фатима» неверно указали место проведения допроса. Сотрудники правоохранительных органов, выступавшие в суде в качестве свидетелей, не были очевидцами событий и не указали источник своей осведомленности. Некоторым свидетелям не разъяснили порядок проведения допроса.

Адвокат Сердюкова отметила: гособвинитель считает допустимым нарушения, когда при составлении протоколов допускаются ошибки в датах и во времени, — он называет это «технической ошибкой». Также некоторые протоколы опознания нельзя использовать в качестве доказательств, так как их огласили в суде в нарушение требований закона. Адвокат заявила, что сторона обвинения по-своему трактует уголовный закон и считает, что если лицо знакомо с конкретным лицом, то может его опознать без вопросов о приметах. Фактически сторона обвинения игнорирует нормы закона и оправдывает незаконные действия следователя.

Адвокат Гаджиева Ашот Норвардян поддержал доводы коллеги. Он также сказал о показаниях Тамбиева сразу после задержания, в которых тот дал признательные показания в отношении себя и Гаджиева. Адвокат указал, что от этих показаний Тамбиев отказался и пояснил, что дал их под физическим и психологическим воздействием и фактически без адвоката.  

Норвардян также подробно разобрал показания свидетелей обвинения. Адвокат обратил внимание суда на два следственных действия по осмотру предметов и опознание по фотографии, которые провели разные следователи — но с теми же понятыми и в одно время. По мнению адвоката, это нельзя свести просто к технической ошибке.  

Перед процедурой опознания людей не допрашивали о приметах, по которым они опознавали подсудимых. Более того, следователь в первую очередь должен был провести опознание с участием подсудимых. И только если это невозможно — по фотографии. Но следователь пренебрег этой нормой закона. Поэтому протоколы опознания необходимо признать недопустимыми.  

Дальше адвокат остановился на экспертизах. По его мнению, прокурор пытался опровергнуть выводы экспертиз, в которых не нашли признаки пропаганды экстремизма и противопоставления шариатской формы правления светской. Гособвинитель в своей реплике апеллировал к понятиям «пропаганда тех или иных взглядов или тех или иных побуждений» и не пояснил, что понимается под «тем или иным». Адвокат подчеркнул: ислам не запрещен в России, поэтому и пропаганда норм ислама — не преступление. 

Затем выступила адвокат Ризванова Лиана Амирджанова. По ее словам, когда гособвинитель говорит о прерогативе следователя выбирать между опознанием вживую или по фотографии, — это явное нарушение норм процессуального законодательства. Прокурор всеми силами старается выгородить следователей, старается поддержать абсурдное обвинение. По мнению адвоката, прокурор не вникал в состав имущества, которое он просит конфисковать, — как оно было приобретено, кем и на какие средства. Ей жаль что прокурор был нечестным и не соблюдал закон, добавила Лиана Амирджанова.

Выступления подсудимых

Кемал Тамбиев выступал на прошлом заседании. После адвокатов высказался Абдулмумин Гаджиев. Он обратил внимание на допросы оперативных работников в суде. Гаджиев напомнил, что они не сообщили источник своей осведомленности, а сам председательствующий судья неоднократно указывал на несостоятельность допросов оперативников как заинтересованных лиц.

 Абдулмумин Гаджиев на заседании 31 августа. Фото: Дарья Корнилова

Также Гаджиев высказался по поводу того, что в протоколах допросов ряда свидетелей нет записи о разъяснении порядка проведения допроса. Прокурор попытался нивелировать это грубейшее нарушение странными словами о том, что допросы печатным образом изготовили на компьютере, отметил подсудимый. По мнению Гаджиева, было бы правильнее, если бы гособвинитель просто попросил понять и простить сторону обвинения, сославшись на то, что следователям очень тяжело работать в соответствии с требованиями УПК.

Затем Гаджиев указал, что экспертизы не обнаружили ничего противозаконного в его публикациях. Однако прокурор нашел какие-то неясности в совершенно ясных выводах экспертизы и удивительным образом обернул в свою пользу слова эксперта о том, что он не может отвечать за личное восприятие публикаций каждым отдельным человеком. Гаджиев напомнил, что эксперт разъяснила прокурору: она не виновата, если «кто-то находит экстремизм в слове суп или тетрадь». Она не исследует неадекватные восприятия текстов конкретными людьми, а изучает то, что написано.

Своими антиисламскими тезисами гособвинитель давно наговорил на разжигание межрелигиозной вражды, считает Гаджиев: «Он ставит мне в вину тот факт, что в моих публикациях присутствует призыв к исламскому образу жизни, забывая о том, с каким позитивом об этом говорили эксперты».

Гаджиев добавил: если бы гособвинитель следил за новостями и происходящим в стране, он бы знал, что в эти дни власти потихоньку приходят к тому, о чем он десять лет назад говорил в статьях, за которые его сегодня судят. В частности, сейчас внедряется закон об исламском банкинге в четырех регионах России.

Если бы всё это говорил человек, далекий от юриспруденции и права, то его можно было бы понять, считает подсудимый: «Но слышать подобное от подполковника юстиции это, мягко говоря, странно».

Подсудимый Абубакар Ризванов в ответных репликах также разобрал доводы прокурора и упомянул о нарушении права на защиту при допросе Тамбиева. Ризванов указал, что законом прямо запрещено проводить арест имущества, если нет оснований полагать, что его приобрели незаконным путем. А следователь  Надир Телевов заявил, что это сделали «по формальным соображениям». Подсудимый считает, что необходимо исключить из материалов дела протокола допросов заинтересованных лиц — силовиков.

Абубакар Ризванов на заседании 31 августа. Фото: Дарья Корнилова

По мнению Ризванова, следует признать недопустимыми показания свидетеля обвинения Анны Папушиной. Во-первых, она не подтвердила их в суде, а во-вторых, раз она заключила досудебное соглашение, то её не имели права предупреждать об ответственности за дачу ложных показаний. 

Ризванов не согласился с прокурором, что в результатах экспертиз были противоречия. Они не установили, что в публикациях Гаджиева есть воздействие на граждан с целью побудить их передавать деньги для финансирования терроризма. Подсудимый заявил, что прокурор исказил результаты экспертизы, указав, что она установила пропаганду исламского образа жизни и необходимости объединения мусульман для достижения гармонии и сплочения мусульманского общества. То есть положительную оценку экспертизы преподнес как что-то отрицательное.

Подсудимый напомнил, что в отношении него и других подсудимых имеются характеристики, опровергающие, что они придерживались радикальных идей. Он также указал на нарушения, о которых говорили другие подсудимые и адвокаты.

На следующем заседании, 7 сентября в 16:00, подсудимые выступят с последним словом.