Выступление Олега Орлова в прениях

11 октября Головинский суд Москвы приговорил сопредседателя ЦЗПЧ «Мемориал» Олега Орлова к 150 тыс. рублей штрафа.

Напомним, Орлова преследуют за пост с переводом его же статьи, осуждающей вторжение России в Украину.

В день приговора прошли прения, а Орлов выступил с последним словом. 

Ниже — выступление правозащитника в прениях.

Также читайте выступления в прениях:

Выступление Орлова в прениях

Вначале я хочу сказать о моей газетной статье, за которую меня судят. Эта статья, прежде всего, не о войне в Украине и не о действиях там Вооруженных сил России. Этой страшной теме посвящено неимоверное количество других статей, обширных докладов правозащитников и юристов, ей будут посвящены книги — документальные и художественные. В своей статье я, конечно, тоже даю краткую характеристику этой войне. Но главная тема статьи другая — как эта война повлияла на ситуацию внутри России, как она уничтожает будущее моей страны. Я писал, что в результате войны страна полностью оказалась в руках тех, кто мечтал окончательно уничтожить остатки демократии, полностью подавить права и свободы в России.

В своей статье я никого не дискредитирую, никого ни к чему не призываю. Я лишь пытаюсь дать определение тому режиму, который складывался в России на протяжении последнего десятилетия, с 2012 года, и окончательно сложился после 24 февраля 2022 года. В своей статье я обосновал такую свою оценку, свое мнение тем, что идеологические установки и практики этого политического режима соответствует определению, которое дала явлению фашизма в 1995 году Российская Академия наук. Об этом определении, существующем в исторической науке, упомянул в своих показаниях на суде свидетель доктор исторических наук Владислав Аксенов.

Есть много разных определений, что такое фашизм, фашистская идеология, фашистское государство. Эти определения подчас решительно отличаются друг от друга. Историки, политологи, социологи и писатели спорят между собой. Нет единого определения. Это предмет дискуссии. Моя очень небольшая статья – вклад в эту дискуссию.

Именно об этом говорил в этом суде свидетель Аксенов. Он, как историк, работающий с исторической публицистикой, сообщил, что статья имеет все признаки публицистического стиля. В ней формулируется актуальная проблема, приводится аргументация своей позиции, наличествует логика и даже использование научного подхода. Он обратил внимание суда на то, что я в статье упоминаю о существовании противоположных мнений и даже привожу контраргумент к своей точке зрения, то есть корректно веду дискуссию.   Он сказал, что не согласен с определением существующего сегодня в России политического режима как фашистского, но добавил: «Как мы можем доказать обратное, если не будем сравнивать?».

 Описывая нынешний политический режим, господствующий в моей стране, я опирался на одно из многих определений фашизма. Почему? Да потому, что оно было выработано учеными нашей страны, по заданию президента нашей страны. То, что меня судят за такую статью, является дополнительным доказательством того, что я был прав в своих выводах. 

Кстати, свидетель Аксенов, завершая свои показания, сказал, что лучшим доказательством моей неправоты стало бы мое оправдание.

  Обвинение, выдвинутое в отношении меня, противоречит и Конституции РФ, и международным пактам, которые подписало и ратифицировало наше государство и которые оно обязано выполнять.

Я выходил на пикеты, чтобы мирно высказать свою точку зрения. Я воспользовался своими правами, пока ещё гарантированными статьями 29 и 31 Конституции РФ, а также статьями 19 и 21 Международного пакта о гражданских и политических свободах. Я действовал исключительно мирно. Я не призывал к насилию, не разжигал ненависть и вражду. 

Несмотря на это, меня каждый раз незаконно задерживали сотрудники полиции, доставляли в отделы полиции, где опять же в нарушение норм закона возбуждали в отношении меня административные дела по части 1 статьи 20.3.3. КоАП РФ. И каждый раз какое-либо обоснование того, каким образом мой плакат «дискредитирует» использование Вооруженных сил, отсутствовало в материалах административных дел. Было лишь голословное утверждение сотрудников полиции. 

Всего я вышел на пикеты пять раз. 

На трех пикетах содержание моих плакатов, действительно, имело отношение действиям Вооруженных сил России в Украине.  Почему тогда я это сделал, я уже объяснял в ходе моего допроса. К материалам уголовного дела приобщены доклады «Мемориала», написанные по итогам наших поездок на Восток Украины. В ходе этих поездок я ясно видел, к каким тяжелым последствиям там вела война, я понимал, что начало значительно более широкомасштабных действий приведет к ужасающим последствиям.

Но тогда меня не привлекли за «дискредитацию», а только за нарушение норм проведения публичных акций. Впрочем, совершенно незаконно. 

Но в ходе двух моих пикетов, когда меня обвинили в так называемой «дискредитации использования Вооруженных сил России», я критически высказывался в первом случае о Путине, во втором случае о политическом строе России. Причем тут «дискредитация» использования Вооруженных сил России?  Или теперь любая критика Путина В.В. должна так трактоваться? Никакого объяснения, никакой аргументации привлечения меня в этих случаях именно по статье  20.3.3. КоАП РФ материалы административных дел не содержат.

  В судах я и мои защитники объясняли причины и мотивы моего поступка, а также указывали на правовые основания, которые позволяли мне не признавать себя виновным. Мы просили объяснить, какие основания находит суд для обвинения в совершении данного административного нарушения. И опять, никаких оснований судьи не приводили. В решениях судов есть лишь ссылка на нормы статьи 20.3.3. КоАП и утверждение, что я эту норму нарушил. Но как? Чем именно мои действия нарушали эту норму, суды никак не обосновывали. Доводы меня и моей защиты просто игнорировались.  Наши утверждения о противоречии статьи 20.3.3. КоАП Конституции РФ также игнорировались. Наши ходатайства о направлении от имени суда запроса в Конституционный суд РФ о проведении проверки соответствия этой статьи   КоАП Конституции не мотивировано отклонялись. Все это легко проверить, ознакомившись с материалами административных дел в отношении меня.

Подобное повторилось и на стадии предварительного следствия по обвинению меня по ч. 1 ст. 280.3 Уголовного Кодекса России. Да, я написал ту статью, о которой ранее сказал. Я воспользовался гарантированным мне правом на свободу мысли и слова.  И за это меня судят. Как это соотносится с нормами Конституции? Никак.

На прошлом судебном заседании уважаемая представительница обвинения задала мне вопрос о том, понимаю ли я, что нарушил нормы ст. 280.3 Уголовного Кодекса России? Я ответил тогда и повторю сейчас — сути обвинения не понимаю, нормы российского законодательства не нарушал!

Еще на стадии предварительного следствия я и мой адвокат подавали следователю ходатайство о разъяснении нам сути обвинения. Мне непонятно могу ли я в нынешней России, не опасаясь уголовного преследования, критиковать действия властей РФ, в том числе и по отношению к соседним государствам?  Могу ли я критиковать действия Вооруженных сил РФ? Если нет, то как это соотносится с нормами российской Конституции? Если могу, то чем отличается так называемая «дискредитация» от критики?  Но наше ходатайство было без какой-либо мотивации не удовлетворено следователем. Мы не получили никакого ответа на наши вопросы.

И в начале данного судебного процесса, на первом заседании я заявил, что не понимаю предъявленного мне обвинения. Как можно меня привлекать к уголовной ответственности за высказывание мной критических оценок в отношении властей России и Вооруженных сил России, если такое право мне гарантировано Конституцией?! 

В статье 29 Конституции написано: «Каждому гарантируется свобода мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается». 

Впрочем, в этой же статье 29 прописаны возможные ограничения свободы слова: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом». 

Но мои высказывания носили исключительно мирный характер, своими действиями я хотел предотвратить еще большее зло.  Я не призывал к ненависти, я не призывал к насилию. Весь мой жизненный опыт показывает, что война — это всегда жертвы и насилие, я не хочу этого ни для моей страны, ни для Украины.  Война очень часто используется властью не только для того, чтобы лишить свободы народ соседнего государства, но и установить или укрепить диктатуру внутри собственной страны. Именно об этом была моя статья. 

Здесь в суде в качестве свидетеля выступал Владимир Петрович Лукин, Уполномоченный по правам человека в России в 2004-14 годах, один из создателей Конституции Российской Федерации в 1993 году, некоторое время возглавлявший работу Конституционного Совещания. Он напомнил, что статья 29 Конституции аксиоматическая, она действует прямо и непосредственно.  Её возможно ограничить в условиях военного и чрезвычайного положений, но ни одно, ни другое пока не было введено в нашей стране.

Фактически обвинение вынуждает меня отказаться от моих убеждений и высказываний, в том числе антивоенных, и тем самым покушается на мою личность и мое достоинство. Выдвинутое против меня обвинение противоречит принципу признания прав и свобод человека как наивысшей ценности, закрепленному в Конституции. Более того, преследование за критические высказывания говорит об установлении обязательной и единственно правильной идеологии в стране, что противоречит статье 13 Конституции. 

Конституционный Суд России подчеркивал в своем Постановлении от 18 июня 2019 г. N 24-П, что для ограничения политических выступлений или выступлений по иным важным вопросам общественной жизни необходимы веские причины, при отсутствии которых такие ограничения могут негативно сказаться на общем уважении свободы самовыражения.  Но сторона обвинения не представила ни одной веской причины, которая обосновывала бы необходимость ограничить меня в выступлениях по важным вопросам общественной жизни. Напротив, сторона защиты обосновано привела веские причины, которые были у меня для публичный выступлений. 

При этом важно подчеркнуть, что конструкция статьи 280.3 УК РФ и связанной с ней статьи 20.3.3. КоАП Российской Федерации является дискриминационной в нарушение требований статьи 19 Конституции, гарантирующей равенство прав независимо от убеждений. Эти нормы прямо допускают публичное одобрение использования Вооружённых Сил России (например, нанесение знака «Z» на транспортные средства и иные предметы, распространение публикаций, листовок и т.п.), но запрещают выражать критические взгляды и мнения по данному вопросу. 

Таким образом, завершая эту часть моего выступления, я снова констатирую, что выдвинутое в отношении меня обвинение, противоречит Конституции России.

Но если на время отвлечься от вопроса о противоречии статьи 280.3 Уголовного Кодекса РФ Конституции РФ, то предъявленные мне обвинения не выдерживают критики даже в рамках этой самой антиконституционной нормы.

Диспозиция статьи 280.3 Уголовного Кодекса РФ, по которой мне предъявлено обвинение, звучит так: «Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичные призывы к воспрепятствованию использования Вооруженных Сил Российской Федерации в указанных целях ...» Конец цитаты.  

То есть указано, что дискредитация использования Вооруженных сил именно в ЭТИХ конкретных целях подлежит наказанию. Но где, в каком нормативном акте, в каком документе указано, что Вооруженные силы РФ априори всегда используются именно в этих целях? Разве не могут политики, которые принимают решения о том или ином использовании Вооруженных сил, совершать ошибки, неверно понимать интересы России? И где определено, что Главнокомандующий у нас всегда правильно понимает не только интересы России, но и интересы её граждан? Разве граждане нашей страны не вправе сами определять и формулировать свои интересы?  А если представления части граждан России о собственных интересах не совпадает с представлениями об этом Главнокомандующего, то они не имеют право об этом говорить?   Но в таком случае Президент России (он же Главнокомандующий) является уже не президентом, а духовным и светским вождем. А Россия превращается в империю во главе с отцом нации. 

Пока ничего подобного, к счастью, нет ни в каких нормативных актах. 

Или высшие должностные лица России теперь непогрешимы, как Папа Римский? Но догмат о непогрешимости Папы Римского был провозглашен и оформлен католической церковью в специальном акте догматической конституции, где определены условия применения этого догмата. То есть имелся специальный нормативный акт.

Но где подобный нормативный акт о непогрешимости Главнокомандующего и о априорном признании, что Вооруженные силы РФ всегда используются только в указанных целях?!  Его тоже не существует. 

А исполнители приказов Главнокомандующего — генералы, полковники, офицеры — разве они не могут в ходе боевых действий проявлять халатность, ведущую к тяжким последствиям для гражданского населения или совершать преступления по отношению к этому населению? 

Подобные преступления совершали представители всех армий в ходе всех войн. Отрицать это было бы крайне странно.

В ходе моего допроса я привел ряд примеров, когда неопровержимо было доказано совершение российскими военнослужащими преступлений против мирного населения. Причем я говорил о действиях в ходе заранее спланированных боевых действий, специальных операций, зачисток населенных пунктов.  Более того, я приводил примеры, когда отдавались преступные приказы. Это тоже документально зафиксировано.

В таком случае, КАК подобные преступные действия и преступные приказы соотносятся с высокими декларируемыми целями: защиты интересов России, ее граждан, поддержания мира и безопасности? Никак.  Очевидно, что они противоречат таким целям, ибо вряд ли можно защищать интересы России, совершая преступления.  Или обвинение считает по-другому?

Таким образом вооруженные силы России, как минимум, далеко не всегда используются в указанных высоких целях.

Я, как гражданин России считаю, что действия Вооруженных сил РФ в Украине противоречат моим интересам, противоречат интересам России. И уж совсем абсурдно считать, что они осуществляются в интересах поддержания международного мира. 

Это мое мнение. 

Но может я не прав? Может есть хоть какие-то доказательства обратного? Но если они и есть, то следствие не удосужилось их привести. Сторона обвинения в ходе этого процесса тоже не привела ни одного доказательства того, что Вооруженные силы России используются в Украине в целях «защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности». А следовательно, обвинение, предъявленное мне по статье 280.3, несостоятельно. 

На чем основано обвинение? Только на двух доказательствах: первое — на показаниях двух свидетелей обвинения (о них я скажу позже) и второе — на заключении экспертов Крюковой и Тарасова. 

Согласно этому заключению, в моей статье «действия ВС РФ, осуществляемые на территории Украины, характеризуются как в преступные, фашистские, связанные с убийством мирных граждан и разрушением гражданской инфраструктуры».

Откуда Крюкова и Тарасов взяли, что я характеризовал действия ВС России, как фашистские — не понятно. Они это ничем не подтверждают.  

В заключении этих так называемых экспертов приведены слова из моей статьи, которые они считают дискредитирующими Вооруженные силы Российской Федерации:

«Кровавая война, развязанная режимом Путина в Украине — это не только массовое убийство людей, уничтожение инфраструктуры, экономики, объектов культуры этой замечательной страны. Не только разрушение основ международного права. Это еще и тяжелейший удар по будущему России.»

и

«… обсуждения преступлений, совершаемых нашими войсками в Украине...».

Но разве краткий пересказ выводов и оценок, изложенных в документах самой авторитетной международной организации, можно назвать дискредитацией чего-либо? 

Но эти мои слова как раз и основаны на оценках, данных событиям в Украине Организацией Объединенных Наций, членом которой является Россия, и откуда Россия не собирается выходить. Более того, президент Путин многократно ссылался на эту организацию, как на самый авторитетный международный орган. 

Цитирую:

«Организация Объединенных Наций, структура, которой нет равных по легитимности, представительности и универсальности. Да, в адрес ООН в последнее время раздается немало критики. .Якобы она демонстрирует недостаточную эффективность. Хочу отметить, что разногласия в ООН были всегда, на протяжении всех 70 лет существования организации. При основании ООН и не предполагалось, что здесь будет царить единомыслие. Суть организации, собственно, и заключается в поиске и выработке компромиссов, а её сила – в учёте разных мнений и точек зрения. Обсуждаемые на площадке ООН решения согласовываются в виде резолюций или не согласовываются. 

И всякие действия любых государств в обход этого порядка нелегитимны и противоречат Уставу Организации объединенных наций, современному международному праву. Считаем попытки расшатать авторитет и легитимность ООН крайне опасными. Это может привести  к обрушению всей архитектуры международных отношений.» 

Это все цитаты из выступления Путина на 70-й  сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Это было восемь лет назад, не так уж и давно, в 2015 году.

И вот теперь Генеральная Ассамблея ООН, главный совещательный, директивный и представительный орган этой организации, которой, по словам Путина, «нет равных по легитимности, представительности и универсальности», принимает резолюции о событиях в Украине.  Всего, как известно, после 24 февраля прошлого года было принято 6 резолюций, в которых действия России по отношению к Украине с 24 февраля 2022 года квалифицируются, как агрессия.  Все эти резолюции были приобщены по моему ходатайству к материалам уголовного дела. 

За эти резолюции голосовало большинство стран-членов ООН. Например, за четыре из этих резолюций голосовали 141-143 страны из 193 членов ООН, против только 5-7 стран из числа Россия, Беларусь, КНДР, Сирия и Эритрея, Никарагуа, Мали. 

Мои оценки войны в Украине, которые я дал в статье, основаны в значительной мере на этих резолюциях. 

В подтверждение своих слов я сошлюсь на конкретные документы:

Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 2 марта 2022 года. Её название — «Об агрессии против Украины».

В документе, в частности, говорится: 

«Генеральная Ассамблея, 

- выражая серьезную обеспокоенность сообщениями о нападениях на гражданские объекты, такие как жилые дома, школы и больницы, и о жертвах среди гражданского населения, включая женщин, пожилых людей, инвалидов и детей,

- признавая, что военные операции Российской Федерации на суверенной территории Украины имеют такие масштабы, которых международное сообщество не видело в Европе в течение десятилетий,

- одобряя заявление Генерального секретаря от 24 февраля 2022 года, в котором он напомнил, что применение силы одной страной против другой является попранием принципов, которые каждая страна обязалась соблюдать, и что нынешнее военное наступление Российской Федерации противоречит Уставу,

- выражая серьезную обеспокоенность по поводу ухудшения гуманитарной ситуации на Украине и вокруг нее с ростом числа внутренне перемещенных лиц и беженцев, нуждающихся в гуманитарной помощи,

- выражает глубочайшее сожаление по поводу агрессии, совершенной Российской Федерацией против Украины в нарушение пункта 4 статьи 2 Устава».

 Резолюция Генеральной Ассамблеи от 24 марта 2022 года «Гуманитарные последствия агрессии против Украины».

В документе, в частности, говорится: 

«Генеральная Ассамблея, 

- подтверждая свою приверженность суверенитету, независимости, единству и территориальной целостности Украины в пределах ее международно признанных границ, включая ее территориальные воды,

- выражая сожаление по поводу тяжелейших гуманитарных последствий военных действий Российской Федерации против Украины, включая осаду, артобстрелы густонаселенных городов Украины, в частности Мариуполя, и авиаудары по ним, а также нанесение ударов по гражданским лицам, включая журналистов, и гражданским объектам, в частности школам и другим учебным заведениям, системам водоснабжения и канализации, медицинским учреждениям и их транспортным средствам и оборудованию, и похищение местных должностных лиц, а также нанесение ударов по дипломатическим и культурным объектам,

- выражая серьезную обеспокоенность по поводу ухудшения гуманитарной ситуации на Украине и вокруг нее, в частности по поводу большого числа жертв среди гражданского населения, включая женщин и детей, и роста числа внутренне перемещенных лиц и беженцев, нуждающихся в гуманитарной помощи,

- требует немедленного прекращения военных действий Российской Федерации против Украины, в частности любых нападений на гражданских лиц и гражданские объекты».

Потом были резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 

- 7 апреля 2022 года «Приостановление прав членства Российской Федерации в Совете по правам человека»

- 12 октября 2022 года  «Территориальная целостность Украины: защита принципов, закрепленных в Уставе Организации Объединенных Наций»

- 23 февраля 2023 года «Принципы Устава Организации Объединенных Наций, лежащие в основе достижения всеобъемлющего, справедливого и прочного мира на Украине»

- 25 апреля 2023 года «Сотрудничество между Организацией Объединенных Наций и региональными и другими организациями: Сотрудничество между   Организацией Объединенных Наций и Советом Европы».

И все они содержали выводы и оценки, подобные тем, которые я процитировал выше. За последнюю резолюцию проголосовали даже Китай, Индия и Казахстан, которые ранее воздерживались.  И опять против — только 5 стран (Россия, Беларусь, Никарагуа, Сирия и КНДР).

Таким образом, мое мнение о событиях в Украине, мои оценки поведения моей страны по отношению к соседу отнюдь не являются моими злонамеренными выдумками.  Они формировались во многом на основании перечисленных выше  документов. Эти оценки разделяет очень большое число государств, международных и частных акторов, в том числе авторитетных, и информация о данной точке зрения была доступна гражданам на территории Российской Федерации, что естественным образом обуславливает наличие дискуссии по этому поводу.

Очевидно, что инициаторы привлечения к уголовной ответственности за публичные высказывания мнений, подобных моему, как раз и хотят пресечь в нашей стране любые дискуссии по общественно важным темам.

А значит подобные уголовные преследования носят политический характер.

На прошлом судебном заседании даже уважаемая представительница обвинения, может быть на минуту, но поняла, что участвует в политическом процессе. Напомню, что в ходе моего допроса она сказала: «Мне кажется, что мы не Ваше дело рассматриваем, а какой-то политический процесс…». Я тогда ответил: «Это Вам не кажется, этот процесс, действительно является политическим, поскольку предъявленное мне обвинение носит не правовой, а политический характер».

Остановлюсь на этом подробнее.

Для того, чтобы определить, является ли то или иное уголовное преследование политическим, надо определить три вещи:

1) За какие действия, поступки человека преследуют в уголовном порядке?

2) По каким мотивам государство ведет это преследование? Наличие политических мотивов у власти является неотъемлемым элементом политических преследований. 

3) Есть ли нарушения норм права в ходе этого уголовного преследования?   

Первое.  Меня преследуют исключительно за то, что я позволил себе публично мирно, без призывов к насилию, выражать свои общественные и политические убеждения, свое критическое мнение о действиях руководства России и подконтрольных ему ведомств и организаций. То есть за осуществление моих прав, гарантированных не только Конституцией России, но и Международным Пактом о гражданских и политических правах.

Второе. Мотивы у преследующего меня государства, безусловно носят не правовой, а политический характер. Как я уже говорил выше, главный мотив начала уголовных преследований, подобных моему, — прекратить любые общественные дискуссии, пресечь любые критические высказывания по общественно важным, наиболее болезненным темам. В данном случае это: война в Украине, гибель гражданского населения, мобилизация, положение мобилизованных, безопасность России, способы подавления инакомыслия в нашей стране. 

Для чего сделали уголовно наказуемыми любые публичные свободные рассуждения, в которых ставится под сомнение правильность официальной позиции на эти темы?  Для чего в спешном порядке, с нарушением регламентов были приняты в марте 2022 года административные и уголовные статьи, содержащие формулировки, не отвечающие принципу правовой определённости? Включая и ту статью, по которой меня судят. 

Вспомним, что законопроект № 464757-7, в рамках которого была принята поправка о введении в УК Российской Федерации новой статьи 280.3., был внесён Правительством России в Государственную Думу ещё в мае 2018 года и изначально касался совершенно другого вопроса. Он был принят в первом чтении.

Затем этот законопроект долгое время не рассматривался, а 3 марта 2022 года ко второму чтению были спешно подготовлены и внесены поправки, вводящие уголовную ответственность за повторную дискредитацию использования Вооружённых Сил Российской Федерации, и тем самым была совершенно изменена концепция законопроекта. При этом авторы этих новаций открыто заявляли, что предлагаемые изменения направлены на подавление критики действий органов власти. Так, при обсуждении предложенных поправок депутат И.А.Панькина заявила: «Мы с вами являемся свидетелями крупномасштабной информационной войны против нашей страны, президента, наших граждан. Та волна… необъективной критики, которая сеет панику в обществе и распространяет абсолютно ложную информацию в отношении действий нашей армии, требует неотложных и принципиальных решений».

Таким образом, уже при внесении соответствующих изменений в УК Российской Федерации авторы не скрывали, что эта норма прямо нацелена на подавление споров, дискуссий и свободной конкуренции мнений об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации и проводимой государством политике. 

Статья 280.3 УК РФ, как и статья 20.3.3 КоАП РФ были спешно приняты для того, чтобы подавить антивоенные выступления, которые приобретали массовый характер и происходили во многих регионах России.  Это политический мотив. И вполне очевидно, что, в конечном счете, все это направлено на удержание у власти любой ценой нынешнего политического руководства нашей страны. 

То есть, статья 280.3 уголовного Кодекса исходно предназначалась именно для преследования по политическим мотивам.

Теперь обратимся к частности — к уголовному преследованию именно меня.

Политические мотивы этого преследования, кроме всего прочего, ярко доказывает само следствие.  В уголовном деле есть допросы только двух свидетелей обвинения, который вызвал на допрос сам следователь.

Это, Вадим Валентинович Мироненко, Исполнительный директор Общероссийского движения «Ветераны России» и Сергей Александрович Бохонько, координатор директор Общероссийского движения «Ветераны России».

Оба в ходе допроса в суде не отрицали, что именно эта организация ранее направляла заявления в следственные органы о необходимости возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников Международного Общества «Мемориал», что их организация давно следит за деятельностью «Мемориала».

Их протоколы написаны под копирку, фразы в обоих показаниях повторяются слово в слово.  Почему они вообще являются свидетелями в этом уголовном деле, не понятно. Свидетелями чего они являются — не понятно. Со мной они лично не знакомы. Но зато вполне очевидно, что люди, которых следствие выбрало в качестве свидетелей моей виновности, демонстрируют явное враждебное отношение к обществу «Мемориал» и ко мне, как ЦИТИРУЮ «одному из основных действующих в обществе лиц». Причины для такого враждебного отношения явно носят политический характер.

Вот что они говорят об обществе «Мемориал»:

«Я считаю, что указанное общество, прикрывая свою деятельность важными для Российской Федерации вещами, в действительности же осуществляет всяческие попытки дестабилизации внутренней обстановки в Российской Федерации. Кроме того, сотрудники общества проводя анализ внутренней и внешней политики СССР в период правления Сталина И.В., создали, по моему мнению, систему информационного оружия, использование которого, также по моему мнению, привело к распаду СССР в 1991 году.  В настоящее время указанная система активно используется против Российской Федерации для внутренней и внешней дестабилизации, что впоследствии может привести к нарушению её территориальной целостности». 

Ни одного факта, ни одного доказательства в подтверждение этих утверждений они не приводят. То есть это не свидетельство о фактах, это высказанное мнение. Как видно из приведенной мной цитаты, эти так называемые свидетели сами подчеркивают, что высказывают лишь собственное мнение, не больше.  

Что же они оба говорят обо мне? Цитирую (сразу извиняюсь за косноязычность этой цитаты):

«В ходе анализа и оценки деятельности организации мной, а также сотрудниками движения мне стал знаком Орлов Олег Петрович, который является одним основных действующих в обществе лиц. При знакомстве с деятельностью Орлова О.П. мне стала известна его знаменитая фраза «Им хотелось фашизма. Они его получили», которая являлась заголовком к статье, автором которой являлся Орлов О.П., опубликованной в информационно-телекоммуникационной системе «Интернет.

Хочу пояснить, что указанная фраза, а также статья, заголовком к которой являлась указанная фраза,  является ничем иным как попытка дискредитации использования Вооруженных сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности.

Более по данному факту пояснить ничего не могу» 

Свидетели, очевидно, прочли заголовок, может быть, прочли и статью. И высказали о ней свое мнение. Имеют на то полное право.  Но о чем они свидетельствуют? Только о своем личном мнении.

Но появление таких свидетелей обвинения, наличие их допросов в материалах дела свидетельствует о политической ангажированности следствия, о политическом характере обвинения в мой адрес.  Следователь не зря же выбрал именно их.

Наличие в деле показаний ТАКИХ свидетелей, вполне очевидно показывает, что уголовное преследование меня связано с моей деятельностью в «Мемориале» и преследованием общества «Мемориал» по политическим мотивам.  

Третье. Теперь о нарушении норм права в ходе моего преследования. И мой адвокат, и я много говорили, что такое преследование противоречит Конституции и международным пактам и соглашениям, подписанным Россией. 

Мне могут возразить, ведь Россия ведет войну, а при этом возможно введение военной цензуры. Но если это так, то, где военное положение? Оно до сих пор не введено. Если бы его ввели, то действия властей регламентировались бы соответствующим законом. Вместо этого ввели в действие новые нормы, открывающие широчайшие возможности для произвола. 

Сама формулировка ст. 280.3 УК РФ не отвечает принципу правовой определённости.  А понятие «дискредитации», ключевое для толкования и применения ст. 280.3 УК РФ, не имеет чётко определённого юридического значения. Законодатель не даёт дефиниции «дискредитации» ни в ст. 20.3.3 КоАП РФ, ни в ст. 280.3 УК РФ, ни в обоих этих кодексах в целом.  Это открывает возможность для широчайшего произвола, что и происходило со мной в ходе административных преследований и в ходе возбуждения и расследования моего уголовного дела. Поэтому само преследование меня по этой статье есть нарушение норм права.

Мне могут возразить — какие бы они не были, но это законы, а значит они теперь нормы права и их надо исполнять.  Но далеко не каждый закон имеет отношение к праву. Если, например, завтра будет введен закон о запрете людям с рыжим цветом волос ходить по правой стороне улицы, это будет антиправовой закон. То же самое надо сказать и о статье 20.3.3 КоАП РФ и статье 280.3 УК РФ. 

Они сформулированы так, что невозможно понять, кто под них подпадает, что разрешено, что запрещено. Что такое «дискредитация», чем она отличается от критики, как определяется, что Вооруженные силы используются именно в указанных в статье целях? Это не разъяснено ни в Уголовном Кодексе, ни в других нормативных актах, ни в каких-либо официальных комментариях. В результате полицейские, следователи, сотрудники прокуратуры трактуют эти неопределенные нормы максимально широко, так, как им устно или в закрытых циркулярах указывает начальство.    Поэтому применение статьи 20.3.3 КоАП РФ и статьи 280.3 УК РФ противоречит нормам права.

Таким образом:

- меня преследуют исключительно за то, что я, осуществляя свои права, критиковал действия руководства России;

- у государственной власти были политические мотивы преследовать меня;

- преследование осуществляется с грубыми нарушениями норм права.

Отсюда безусловно следует, что это политический процесс. 

Ваша честь, я обращаюсь к Вам — Вы можете сделать так, чтобы этот политический процесс завершился вынесением вердикта, основанного на праве, а не на политических установках. Для этого есть только одна возможность — при вынесении приговора учесть, 

- что, выходя на пикеты, а потом публикуя статью, я осуществлял свои законные права;

- что сотрудники полиция, возбуждая в отношении меня административные дела, а следователь - уголовное дело, нарушали мои права;

- что статья 29 Конституции России действует прямо и непосредственно, а мои высказывания носили исключительно мирный характер, в них не было пропаганды ненависти или вражды;

- что даже в рамках диспозиции статьи 280.3 обвинение не доказало мою вину;

- что мое мнение о событиях в Украине, которое я высказал в статье, отнюдь не являются моими злонамеренными выдумками, но соответствуют оценкам, изложенным в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, которые поддержали абсолютное большинство государств- членов ООН;

-что обвинения в отношении меня носят исключительно политический характер;

- что доказательства моей так называемой вины ничтожны:

- свидетели обвинения фактически не являются свидетелями и в своих показаниях заявляли лишь политические обвинения в мой адрес и адрес «Мемориала»;

- имеющаяся в деле лингвистическая экспертиза незаконна, при ее проведении не использовались какие-либо научные методы и методики, в этом документе его авторы высказывались о вопросах права, давали политические оценки.       

Ваша честь, вынесение вердикта, основанного на праве по такому делу важно не только для меня лично, и даже не столько для меня. 

Извините за пафос — это важно для России. 

Нашей стране надо возвратиться в правовое русло. Только это может спасти нашу с Вами страну от весьма вероятных в будущем катастроф. 

Право, это та основа, опираясь на которую, можно избежать кровавых конфликтов, массовых репрессий, революций. 

Исходя из всего вышесказанного, я прошу меня оправдать.