Один из судей по делу журналиста Гаджиева раскритиковал приговор

Один из трех судей коллегии, вынесшей приговор по делу журналиста Гаджиева, Ризван Зубаиров изложил особое мнение. В нем судья не согласился с рядом выводов в приговоре Абдулмумину Гаджиеву и двум другим фигурантам дела — Кемалу Тамбиеву и Абубакару Ризванову. Напомним, их признали виновными в финансировании террористической деятельности (ч. 1 и 4 ст. 205.1 УК с применением ч. 3 ст. 33) и участии в террористической организации (ч. 2 ст. 205.5), и приговорили к 17, 17,5 и 18 годам колонии строгого режима соответственно.

Рассказываем, какие основания для обвинительного приговора подверг критике судья Зубаиров в своем особом мнении.

Полную версию читайте здесь:

Допрос Тамбиева

Судья Зубаиров заявил о том, что протокол допроса Кемала Тамбиева на этапе следствия — недопустимое доказательство. Суд отказался признать допрос таковым и сослался на присутствие защитника по назначению.

Но адвокат явился на допрос лишь во время его завершения, подчеркнул Зубаиров. Это подтверждает запись из журнала посещений Следственного комитета. Судья назвал такой формат участия защитника «заочным». По его словам, это нарушает право Тамбиева на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции) и право пользоваться помощью защитника (ст. 49, 51 УПК). Также это нарушает право подозреваемого пользоваться помощью защитника и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса (п. 3 ч. 4 ст. 46 УПК).

Отдельно судья указал: Тамбиев сообщал о том, что правоохранители принуждали его дать показания и неверно отразили их в протоколе. Поэтому имеет значение то, что адвокат присутствовал не с начала допроса.

Кемал Тамбиев. Фото: инстаграм Лауры Курджиевой, жены Тамбиева

Зубаиров отметил, что доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми (ч. 1 и 2 ст. 75 УПК). Это значит, что они не имеют юридической силы и их нельзя положить в основу обвинения.      

Школа хафизов

Материалы уголовного дела не подтверждают вывод суда о том, что подсудимые организовали строительство школы хафизов в селе Новосаситли Хасавюртовского района Дагестана в качестве меры поддержки участников незаконных вооруженных формирований (НВФ), считает судья Зубаиров.

Согласно приговору, в школе планировалось бесплатное проживание, в том числе детей ликвидированных участников НВФ, а также обучение детей верховенству норм шариата над федеральным законодательством, недопустимости ведения светского образа жизни, насаждение радикальной религиозной идеологии. Зубаиров отмечает, что свидетели, кроме засекреченного «Сергеева», а также программы обучения показали — в школе учились дети без какого-либо предварительного отбора на предмет причастности их родителей к деятельности НВФ. Благотворительные фонды, с которыми были связаны подсудимые, оплачивали обучение лишь тех детей, родители которых не могли покрывать расходы, а не детей членов НВФ. При этом за все время из примерно 200 учеников лишь трое являлись близкими родственниками подозреваемых в терроризме. 

По мнению Зубаирова, суд основывался исключительно на показаниях одного свидетеля, проигнорировал иные фактические обстоятельства дела и поэтому сделал неверные выводы. В материалах дела нет каких-либо данных о том, что детей обучали в школе хафизов, чтобы насаждать экстремисткую или иную запрещенную идеологию.

Фото: Исламский институт имени Шейха Муртазали ад-Дагистани 

Судья напомнил, что человек подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и их последствия, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5 УК). Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания вины и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2, 3, 4 ст. 14 УПК). Все сомнения в виновности обвиняемого, которые нельзя  устранить в порядке, установленном УПК, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 302 УПК).  

Интервью с Ахмеднабиевым

Основанными на предположениях Зубаиров назвал и выводы суда о том, что, публикуя интервью с Ахмеднабиевым, Гаджиев «выполнял отведенную ему роль в организации финансирования терроризма». 

Также Зубаиров отметил, что тематики интервью соответствуют направлению работы Гаджиева — редактора отдела «Религия». Гаджиев опубликовал всего два интервью с разницей в четыре года. Неоднократные экспертизы лингвистов и психологов, а также показания экспертов в суде говорят о том, что публикации носят исключительно информативный характер и не направлены на побуждение читателей к действиям в чьих-либо интересах.

Принять во внимание следовало и то, что нет каких-либо иных действий Гаджиева по медийной «раскрутке» проектов Ахмеднабиева, направленных на организацию финансирования терроризма, считает Зубаиров. По его словам, знакомство Гаджиева с Ахмеднабиевым после интервью, единичное общение на нейтральные темы по телефону, и периодическое совместное пребывание в мечети не может служить доказательством вины Гаджиева. 

Свидетельница Папушина сообщала, что Гаджиев публиковал статьи по указанию Ахмеднабиева. Однако Зубаиров подчеркнул: показания — это ее догадки и интерпретация того, что она услышала от третьих лиц, не знакомых с журналистом. Без допроса источников свидетеля невозможно установить, на основании каких данных они пришли к такому выводу и являются ли эти сведения достоверными, а выводы — обоснованными.

Исраил Ахмеднабиев

Показания засекреченного свидетеля «Магомедова» о том, что Гаджиев занимался информационным обеспечением деятельности Ахмеднабиева, также основаны на словах другого человека. Судья обратил внимание, что его показания следовало оценивать с учетом конкретных действий журналиста, а также сопоставить с остальными доказательствами. 

Авиабилеты

Ризван Зубаиров также не согласен с выводом суда о том, что Гаджиев перечислил 16 тысяч рублей на карту участника ИГИЛ (запрещенная в России организация), осознавая, что деньги пойдут на финансирование терроризма. «Полагаю, что при оценке содеянного Гаджиевым, связанного перечислением денег Бекбулатову, следовало учесть и дать иную оценку версии Гаджиева о том, что денежные средства он перечислил за приобретение авиационного билета лицу на возмездной и регулярной основе, занимающемуся реализацией билетов в разные направления. Эти показания Гаджиева согласуются с представленным им в ходе судебного заседания авиационным билетом и в совокупности с доказательствами по делу подтверждают как передачу Гаджиевым денег Бекбулатову для приобретения билета, так и дальнейшее поступление этих денег авиационной компании, а не лицам, содействующим террористической деятельности», — отметил судья.

По его словам, в материалах дела нет данных о знакомстве Бекболатова с Гаджиевым. Нет и доказательств, что у Гаджиева были от кого-то указания финансировать терроризм через Бекбулатова или был умысел финансировать терроризм таким способом. Зубиров считает, что версию защиты не опровергли по итогам судебного разбирательства. Вывод суда о том, что «из материалов уголовного дела не усматривается осуществление Гаджиевым перелетов по авиабилетам в рассматриваемый период времени, и сторона защиты не упомянутым представила суду сведения об обратном» фактически возлагает обязанность опровергать обвинение на подсудимого — это нарушает ч. 2 ст. 49 Конституции и ст. 14 УПК. 

Личные счета

Согласно приговору, Ахмеднабиев, Ризванов, Гаджиев, Тамбиев и другие собрали 67 855 615 рублей для финансирования терроризма, которые поступили на счета созданных ими благотворительных фондов. В основе такого вывода — протоколы осмотра, в том числе банковских счетов подсудимых, и сведения о движении денежных средств по ним. По словам судьи Зубаирова, суду следовало принять во внимание, что Гаджиев, Ризванов и Тамбиев весь период занимались легальной оплачиваемой работой. Как показал в суде Гаджиев, на его счет в банке поступала зарплата за журналистскую деятельность, а переводами он оплачивал бытовые услуги и товары.

«Источники поступления денег на счет Гаджиева ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства не проверены, версия Гаджиева в установленном порядке не опровергнута, а выводы суда в этой части основаны на предположениях. Такая же ситуация с личными счетами Тамбиева и Ризванова», — отмечает Зубаиров.   

По его словам, суд оставил без внимания и многочисленные показания свидетелей защиты о том, что благотворительные фонды расходовали деньги на публично заявленные ими цели: например, для лечения детей, строительства мечетей, оплату обучения детей в школе хафизов, создание и содержание русскоязычной школы в Турции.

Суд должен был привести в приговоре мотивы, по которым он пришел к выводу, что банковские карты и счета Вахобова, Шабанова, Тавалаева, Магомедова Р., Алиева А., Мусукаевой связаны с деятельностью благотворительных фондов Ахмеднабиева и были в распоряжении подсудимых, считает Ризван Зубаиров. Эти банковские карты не обнаружили дома или на работе у подсудимых, осмотр их телефонов не выявил, что у нихбыл доступ к счетам. При этом самих владельцев счетов в суде не допрашивали. 

Тамбиев, Гаджиев и Ризванов. Фото: Дарья Корнилова

Вместе с тем, денежные обороты по всем счетам суммировали, чтобы определить размеры организации финансирования терроризма.

При этом Ахмеднабиев с 2014 года жил в Турции, платил за жилье, транспорт, организовывал работу школы — но суд не выяснял вопросы траты денег фондов на эти цели.

Поэтому выводы суда об общей сумме, собранной для целей финансирования терроризма, являются преждевременными, указывает судья Зубаиров.

Даты знакомства

По словам Ризвана Зубаирова, приговор суда не опровергает показания Ризванова о том, что с Ахмеднабиевым он познакомился в 2013 году, а не в 2009 — как утверждает обвинение и как указано в приговоре. Напротив, то, что Ризванов участвовал в фондах проповедника с 2013 года, подтверждают свидетели и исследованные судом доказательства, включая протоколы осмотров движения денежных средств по банковским картам Ризванова и Алиева К.

Поэтому выводы суда о преступной деятельности Ризванова с 2009 года в составе организованной группы с Ахмеднабиевым и иными лицами, созданной для финансирования терроризма, — основаны на предположениях, а не на совокупности исследованных в суде доказательств, как того требует процессуальный закон, отмечает судья. Такая же ситуация и с Тамбиевым: его первые зафиксированные денежные переводы датируются 2012 годом.

«Принимая во внимание изложенное, полагаю, что суду при разрешении уголовного дела надлежало учесть вышеуказанные обстоятельства и сделать итоговые выводы по вопросам, входящим в предмет доказывания, опираясь исключительно на доказательства, соответствующие требованиям УПК, и руководствуясь положениями ст. 14, 15, 16, 17 УПК исходить не только из своего внутреннего убеждения, но и основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом», — подытожил Ризван Зубаиров.